Незнакомец молотил в дверь, в этих ударах была в равной степени ярость и безнадежность, в конце концов отошел от двери, в задумчивости постоял, затем вскинул на спину мешок, вышел из калитки и неторопливо стал удаляться по дороге. Тогда Александр поспешно вылез из кустов малины и, время от времени прячась за деревьями, последовал за ним.
Они шли очень долго, незнакомец ни разу не оглянулся, он шагал ровным быстрым шагом, и Александру приходилось порой бежать вприпрыжку, чтобы поспеть за ним. Начало смеркаться, вскоре лес окутала густая темь, и когда Александр со страхом подумал, что окончательно потеряет мужчину из виду, тот зажег фонарь.
Теперь меж деревьев мелькал манящий огонек, и у Александра возникло ощущение, что там, впереди, и нет никого, что это какой-то призрачный свет, который приведет его к золотой рыбке. Но тут огонек замер на месте, Александр подкрался поближе и при свете фонаря увидел, как чьи-то руки резали хлеб. Если есть руки, значит, должны быть ноги, туловище, голова, мелькнуло у него. Человек резал хлеб. Картина, только что нарисованная воображением, распалась, он понял, что в действительности не он, а кто-то другой идет ловить золотую рыбку и он здесь лишний… Ему больше не хотелось ломать над этим голову, он отошел в сторонку, вынул хлеб и тоже отрезал себе ломоть. Когда огонек снова замаячил впереди, Александр, ни о чем не думая, направился вслед за ним.
Постепенно усталость взяла свое, Александр едва держался на ногах, он часто спотыкался, и веки его смыкались. Он не заметил, как рассвело. Вскоре он уже различал фигуру мужчины с рюкзаком на спине, и через некоторое время тот погасил фонарь. Скрываться стало опять сложнее, к тому же незнакомец теперь часто останавливался и внимательно разглядывал окрестности. Лес поредел, и они вышли на открытое место, на равнину, поросшую низкими сосенками и изрезанную окопами. Мужчина шел теперь вдоль опушки, и Александр был рад, что не должен прятаться в окопе. Солнце, очевидно, уже давно встало, но его не было видно, поскольку небо обложили тучи. В воде, скопившейся на дне воронки, что-то поблескивало. Александр залез в воронку, сунул руку в воду и вытащил оттуда суповую тарелку. На фарфоре осел темный слой ила, который легко сошел, когда Александр стал мыть тарелку. В жизни он не видел такой красивой тарелки — удивительно хрупкой, блестящей, с золотым ободком, и когда он щелкнул по ней пальцем, раздался нежный звон. Александр провел рукой по ее скользкой от воды поверхности, и его охватило предчувствие, что это уже какая-то частичка уготованного ему счастья. Вынув из узелка хлеб и копченое мясо, он положил их на тарелку, и обычная еда вдруг показалась какой-то особенной. Рот наполнился слюной, захотелось есть, но тут он вспомнил про золотую рыбку, схватил узелок под мышку и вылез из воронки. Мужчины, за которым он всю ночь шел, нигде не было.
Отчаяние лишило Александра последних сил, слезы, навернувшиеся на глаза, застилали все вокруг; он вытер глаза тыльной стороной ладони, решив, что, как только смахнет слезы, сразу же увидит идущего незнакомца, но кругом были лишь низкие сосенки, справа возвышался лес, по-утреннему неподвижный и безмолвный. Он побежал наугад, споткнулся, упал и даже не попытался встать. В нескольких метрах от него валялся узелок, из которого торчал золотой краешек тарелки; Александр попробовал подтянуть его к себе, но в пальцах остался лишь осколок фарфора. Тарелка, выпав из узелка, разбилась, ловец золотой рыбки исчез, утро выдалось пасмурное и унылое. Все было окутано плотным туманом, сосны, подобно призрачным скрюченным человечкам, подстерегали его.
Наконец Александр встал, но куда идти, он не знал — окрестность была незнакомой и пугающей, он все время шел за незнакомцем и ничего не запомнил, к тому же большую часть пути они двигались в темноте, где единственной вехой был мигающий огонек фонаря. Александр развязал узелок, решив подкрепиться, но при виде осколков аппетит у него пропал, он расшвырял их в разные стороны и пошел куда глаза глядят. Тропинка вилась меж сосен, и Александр подумал, что, очевидно, она приведет его к какому-нибудь хутору, а там он спросит дорогу. Вдали что-то сверкнуло, лес поредел, и внезапно Александр обнаружил, что стоит на берегу озера. Перед ним была серая масса воды, и небо сливалось с ней. В нескольких десятках метров отсюда, в зарослях кустарника, кто-то копошился… Александр быстро спрятался за ствол дерева, но его душа ликовала от счастья — у него было такое чувство, будто он уже держит в руке золотую рыбку.
Теперь можно было не торопиться; он пошел обратно в лес, чтобы, сделав крюк, незаметно подкрасться к ловцу золотой рыбки. Александра охватило приятное волнение ожидания, и он стал напевать про себя: золотая рыбка, золотая рыбка, тебе нужны жертвы… За деревьями поблескивала вода. Возле кустов было топко и вязко, дорога, устланная ветками и жердями, вела к кромке воды словно к крошечному полуострову. Там, метрах в десяти от того места, где стоял Александр, находился ловец золотой рыбки.