Выбрать главу

Несколько лет тому назад в нашем городе проживал некий художник Р. Внешность имел приятную, характер легкий, общительный, жизнерадостный, но прежде всего он был признанным художником. Ему свойственно было какое-то особое чутье создавать полотна, которые тут же становились гвоздем выставки: крупноформатные, яркие по колориту и какие-то удивительно современные композиции приковывали к себе внимание большинства посетителей, и когда они покидали выставку, им казалось, будто они обменялись с художником крепким дружеским рукопожатием. Критика не скупилась на похвалы, Р. получал премии и награды, я и сейчас отчетливо вижу одну из его последних работ (хотя с тех пор прошло четыре или пять лет), где изображена городская улица, летняя и оживленная. На размытом бледном фоне домов суггестивные цветовые ритмы переднего плана смело и рельефно очерчивают фигуры людей — молодых, полных жизни, красивых, таких, каких мы хотели бы видеть вокруг себя, и вот благодаря картине Р. они внезапно оказываются перед нами, чуть ли не среди нас.

Р. работал интенсивно, доброжелательная критика вдохновляла его на создание все новых и новых картин, и все же у него хватало времени заниматься и разной другой деятельностью, что еще больше увеличивало и без того окружающий его ореол славы… И, дабы история не показалась слишком красивой или скучной, я должен рассказать об одном, с виду незначительном происшествии.

Как-то раз, под вечер, художник Р. столкнулся лицом к лицу с мужчиной, преградившим ему дорогу. Как это бывает довольно часто, один, уступая дорогу другому, сделал шаг направо, затем налево, а тот, другой, как в зеркале повторил все его движения. В конце концов они остановились прямо друг против друга. Р. скользнул взглядом по незнакомому мужчине: странно одетый и приземистый, на лице многодневная щетина, в недобром или хитром взгляде тень зловещей усмешки. Они стояли так с минуту, а может, и больше, Р. словно завороженный. Затем художник ступил на проезжую часть дороги и долго смотрел на удаляющуюся спину, раскачивающуюся из стороны в сторону подобно маятнику, на кривые, неестественно короткие ноги мужчины и бритый затылок, на который, словно на чурбак, опиралась маленькая яйцевидная головка.

На следующий день или через день Р. увидел почти у самого своего дома того же мужчину, он стоял, прислонившись к забору, и улыбался ему с какой-то странной нагловатой фамильярностью. Спустя еще несколько дней Р. ехал в трамвае и, подняв глаза от газеты, увидел на противоположном сиденье человека с уже знакомой зловещей усмешкой, которую разве что с большой натяжкой можно было назвать улыбкой. Через остановку Р. выскочил, поймал такси и поехал домой, отложив одну очень важную встречу.

Долгое время об Р. ничего не было слышно, он отказался от своих постов, едва отвечал на телефонные звонки, не принимал приглашений в гости… В конце концов поползли слухи, что художник напряженно работает, не выходит из ателье, однако, ко всеобщему неудовольствию, он не представил на очередной выставке ни одной своей работы. Осенью же, напротив, удивил, а скорее удручил публику большим полотном, на котором изобразил нелепых (на одно лицо) приземистых мужчин, от которых веяло ужасом безумия. Каждый чувствовал себя так, будто его одурачили. И снова поползли слухи, в большинстве абсурдные и злые, остряки не пропускали ни одной подходящей возможности пройтись на счет Р. Некий критик, используя сочные сравнения, рассказывал о своем визите в ателье художника, где увидел большое количество «несомненно авангардистских», но, к сожалению, однотипных портретов. Это был полный крах.

Как-то осенью Р. вместе со своей пятилетней дочерью пошел прогуляться в лес неподалеку от города. Стоял прохладный солнечный день, деревья роняли последние листья, но солнце еще пригревало. Сев под сосной, Р. принялся слушать, как ветер поскрипывает ветвями, и задремал, но внезапно, вздрогнув, проснулся и увидел, что дочь исчезла. В предчувствии недоброго он побежал к склону, и его глазам открылась картина: у выкопанного в песке углубления сидит его дочь и какой-то незнакомый человек сует ей в руку конфету. С испуганным криком он помчался туда, выхватил у ребенка конфету и стал нещадно избивать мужчину.

Об этом хулиганстве много говорили, обсуждали подробности, выяснилось, что жертвой оказался тихий незлобивый человек, любивший детей, и дети (зачастую совершенно чужие) вмиг привязывались к нему. Просто в результате полученного много лет назад ранения в голову он был не совсем в себе — простодушный, ни для кого не опасный сумасшедший. Несчастный человек. Художник же твердил, что мужчина преследовал его, завидовал его славе и благополучию, намеревался убить, а ребенка хотел отравить. В ходе следствия выяснилось, что за последнее время Р. написал десятки картин, на которых был изображен тот мужчина, отвратительных, вызывающих ужас картин. По словам художника, это было единственной возможностью в случае насильственной смерти разоблачить своего убийцу…