Не сердись, что я сразу не ответил на Твое предыдущее письмо, но мне надо было подумать. Ты и сама понимаешь, что такие вещи нельзя решать с бухты-барахты, но теперь я пришел к твердому убеждению, что ребенок, если он родится, будет частичкой Тебя и меня, нашей любви, и мы не должны препятствовать его появлению на свет. В нашем подразделении у двоих парней есть дети, они жутко гордятся этим и без конца показывают их фотографии. К тому же с ребенком Тебе не будет скучно. Так что и не вздумай идти к врачу. А я буду ждать дня, когда вернусь домой и вы встретите меня уже вдвоем. Здорово! Я подумал, что мы могли бы пожениться. Один парень у нас как раз уехал домой на свадьбу, на это положен отпуск, когда он вернется, я узнаю поточнее, как все это провернуть. Представляешь: может, я уже через месяц буду дома! Прямо голова кружится, как об этом подумаю. Кстати, сегодня у меня голова и впрямь кругом идет. Ты, конечно, удивишься, как так, но у одного парня был день рождения и домашние прислали ему посылку, а в ней две большие банки компота, никому и в голову не пришло, что яблоки плавали в водке. Ну не хитро ли придумано! Вечером мы с ребятами распили эти банки в сортире. Естественно, мы малость дрейфили, ведь пить водку здесь строго-настрого запрещено, но потом была потеха. Именинник так нализался, что во время вечерней переклички не стоял на ногах, нам пришлось поддерживать его, чтобы не рухнул, но все кончилось благополучно. Если не лень, можешь и мне что-нибудь такое скомбинировать, но только обязательно напиши заранее, чтобы я не влип.
Всего тебе хорошего, дорогая. Не забудь послать фото, парни говорят, что ты девчонка первый класс.
Навеки любящий тебя Лео.
Вероника прочитала письмо, сунула в конверт, подложила в плиту брикет и кинула туда же пачку писем, затем закрыла дверцу и принялась вязать кофточку.
В марте она родила сына, которого назвала Лео.
ГИРЛЯНДА ИЗ БРУСНИЧНЫХ ВЕТОК
Перевод Елены Позвонковой
Мальчик стоит в фойе киностудии и ждет товарища Сеппера. Он никогда раньше Сеппера не видел и поэтому разглядывает каждого входящего, а те в свою очередь разглядывают его. Мальчик стоит уже минут десять, ему неловко, он ощущает неуверенность, его одолевают сомнения — вдруг что-то не так, вдруг он по ошибке пришел не в тот день или час, а может, Сеппер забыл, что назначил ему прийти, или же заболел. В конце концов мальчику надоедает разглядывать входящих, и он поворачивается к окну, за которым утреннее солнце освещает верхние этажи домов на противоположной стороне улицы.
— Так это ты тот мальчик, что хочет стать режиссером? — неожиданно слышит он возле себя чей-то насмешливый голос. Мальчик растерянно смотрит на лысого мужчину в синей куртке, на крючковатом носу которого красуются очки в золотой оправе, и отвечает:
— Нет, я жду товарища Сеппера.
Мужчина говорит, что он и есть Сеппер, и ведет мальчика в комнату, оклеенную афишами, как обоями, садится за стол и, попыхивая сигаретой, глядит на мальчика. Мальчик опускает глаза: пол покрыт зеленым пластиком, на ногах у мужчины желтые сандалии.
— Ты еще несовершеннолетний, — наставительно, словно с укором, говорит мужчина. — У тебя должен быть короткий рабочий день, а наша специфика вынуждает нас порой не считаться с этим, но поскольку мы с твоими родителями договорились и, можно сказать, нашли общий язык, то…
Неожиданно мальчик слышит смешок, быстро поднимает глаза и с удивлением видит, что мужчина уже не смотрит на него, а, навалившись телом на стол, внимательно разглядывает черный блестящий письменный прибор.
— Будешь работать помощником реквизитора, — продолжает мужчина, не меняя позы. — Будешь делать все, что скажут, главное — внимательность, быстрота, точность… У нас здесь, как на корабле…
Он откидывается в кресле и говорит:
— Муха утонула в чернильнице. Взяла и утонула… да-а… работа наша, как служба на корабле, и капитаном на нем — режиссер, заруби себе это на носу.
Сеппер гасит сигарету и дает мальчику временный пропуск.
— Итак, приступим к работе, внизу тебя ждет Анне, она будет твоим начальством. Ты унтер-реквизитор, а она обер-реквизитор. — И мужчина громко хохочет над своей шуткой, отчего рот мальчика тоже невольно растягивается в улыбке.
Они идут к павильону. Мальчик аккуратно складывает пропуск и засовывает его в ученический билет. Теперь, во время летних каникул, он будет работать на киностудии. Глупый страх, будто школьников не берут, тотчас сменяется приятным возбуждением, и он быстро шагает вслед за Сеппером по темному коридору студии.