Люди одеты по-летнему. Женщины свежи и красивы, они словно бабочки порхают по улице. Перед Леопольдом в лучах послеобеденного солнца идут девушки в таких прозрачных платьях, что он в прямом смысле этого слова ощущает желание вцепиться ногтями в асфальт.
Почему-то многие горожане выбрали площадку перед Домом художника местом свиданий. Там они и стоят сейчас — нетерпеливо озирающиеся по сторонам юноши и девушки, принаряженные люди средних лет; глаза скромно одетой девушки загораются радостным блеском, когда молодой человек в летнем костюме подходит и обнимает ее, взявшись за руки, они куда-то торопливо идут. Как естественно и прекрасно — двое молодых людей, желание быть вместе, весна и любовь. Леопольд чувствует себя среди них невероятно одиноким и покинутым, и когда кто-то вдруг окликает его по имени, даже из любопытства не глядит в ту сторону, потому что в городе наверняка сто, если не больше, Леопольдов. Но голос кажется ему знакомым, и Леопольд словно по инерции делает еще несколько шагов, затем оборачивается и видит спешащего ему навстречу Хельдура. Чуть в стороне, с сигаретой в руке, стоит известный художник Веннет; очевидно, они только что вышли из кафе, которое рядом с Домом художника, иначе Леопольд заметил бы их раньше.
— Видел твои картины, молодчина, — хвалит его Хельдур, пожимая руку. — Полагаю, что для жюри они оказались на этот раз крепким орешком.
Леопольду приятна похвала, хотя он не очень-то верит словам Хельдура, похоже, тот настроен сегодня на шутливый лад, и Леопольд произносит в ответ ничего не говорящее:
— Ты так думаешь?
— Разумеется, думаю, спроси у Веннета, если не веришь мне. — И он тащит Леопольда к стоящему поодаль Веннету. — Гляди, вот этот молодой человек и есть Леопольд Ланг, о котором мы говорили, — знакомит их Хельдур. Веннет протягивает руку.
— Теэт Веннет, — быстро произносит он. Леопольд пожимает руку с длинными тонкими пальцами и думает: так вот, значит, как выглядит человек, которого он всегда ставил себе в пример. Художник-самоучка, ставший благодаря таланту и редкой трудоспособности интересным, своеобразным мастером. Завоевал признание. Достиг вершины на том пути, по которому сейчас идет он, Леопольд. Ему хочется поближе познакомиться с Веннетом, спросить у него… О чем? Он и сам пока не знает, но чувствует: спросить есть о чем.
— Молодой человек не верит, что принес на выставку неплохие работы, — говорит Хельдур.
— Но у жюри может быть иное мнение, — задумчиво добавляет Веннет.
На какой-то миг Леопольду становится безразлично, что думает жюри, важно, что Веннет похвалил его картины, но внезапно охватившее его чувство упоения длится недолго.
— Ну что мы здесь стоим, пошли-ка лучше в увеселительное заведение, — говорит Хельдур.
Слова «увеселительное заведение» повисли в воздухе, Леопольд ловит их, ему хочется пойти вместе с Хельдуром и Веннетом, но страх показаться назойливым останавливает его.
— Ну, чего ждешь? — спрашивает Хельдур и тянет его за рукав.
Они входят в подъезд Дома художника. Хельдур достает пропуск с фотографией, сует его в какую-то щель, и дверь, щелкнув, открывается. Леопольд разочарован — слишком уж все просто, никакой таинственности, никакого мистического ореола.
— Занятно, — говорит он, — кажется, я раньше не слышал, чтоб это место называлось увеселительным.
— Его называют так в шутку, — объясняет Веннет. — В последнее время это заведение превратилось в самое скучное в городе, правда, находятся люди, которые считают, что скука — лучшее веселье, и потому придумали это ироническое название.
На самом деле это закрытый клуб художников, где Леопольд никогда не был, и потому совершенно естественно, что его разбирает любопытство. Они спускаются по ступенькам вниз и входят в большой зал без окон. Леопольда и тут ждет разочарование. Совершенно обычное, ничем не примечательное помещение, где можно поесть. После солнечного весеннего дня этот подвал выглядит давяще холодным и неуютным.
Народу здесь много, поначалу кажется, что свободных мест нет, но тут кто-то машет им. Леопольд узнает архитектора Мейнхарда, который на многих выставках эпатировал публику своими графическими листами (одна из последних его работ называлась «Автор в образе Венеры», где он лежит голый на диване в позе Венеры). Рядом с Мейнхардом сидит рослый актер в очках и тоже приветственно машет им.