- ...и мы пойдем туда на лыжах! - закончил за приятеля Павел, слегка обидевшись на «Палтуса» - старое школьное прозвище.
- Ну, в следующее лето... - поморщился от боли Герка.
- Ладно, лечись, - положил Павел руку на здоровое плечо экстремала. - Послезавтра приду, расскажу. Принесу тебе ма-а-аленький сейдик!
- Ты что, не вздумай! - вскинулся Герка, но тут же застонал и опустил голову на подушку. - Не вздумай трогать камни...
- Что так?
- Нельзя! Касаться сейдов нельзя. Даже подношения бросались к ним с расстояния!
- А если потрогать? - усмехнулся Павел.
- Не стоит, - очень серьезно ответил Герка. - И вообще ходить туда одному не советую.
- Ладно... - неопределенно кивнул Павел. - Лечись давай!
И вот сбылись Геркины «страшилки» - Павел заблудился! Ему, заядлому и опытному грибнику, никогда даже компас с собой в лес не бравшему, стало стыдно. И, если честно, страшно. Сначала страх был именно таким, которым, по рассказам Коготкова, отгоняли от себя непрошеных гостей духи камня. Но Павел быстро стряхнул с себя наваждение, и страх стал самым обыденным - не найти дороги до ночи. В августе ночи на севере хоть и короткие, но все равно неприятно. Да еще дождь!
О Святилище Павел уже и не думал. Найти бы дорогу, на которой оставлена машина. Можно бы было заночевать в ней, а завтра поискать сейды еще раз. Или, ну их? Поехать домой, принять горячую ванну, переодеться в сухое, выпить коньяку или просто водки и завалиться в теплую, уютную постель... А завтра пойти к Герке в больницу и признаться, что тот был прав - сейды к себе не пускают.
Вот уж хрен! Позору потом не оберешься. Подобная мысль Павла сразу подстегнула, и он зашагал наугад, непонятно уже - к Святилищу или к машине. Страх почти прошел, оставалась злость - на дождь, на себя, на Герку, на бабку-лопарку...
Бабка встретилась ему почти сразу, едва он отошел от машины. Старая саамка собирала чернику на лесном взгорке. Медленно разогнула спину, глянула на Павла острыми маленькими глазками, скрипуче ответила на его приветствие:
- Здравствуй, молодой человек. По грибы собрался? Далёко забрался!
- По грибы, бабушка, - махнул ведерком Павел. Он всегда собирал грибы в небольшое ведерко, а потом пересыпал их в жестяной короб, упрятанный в рюкзаке за спиной. - Есть тут грибы-то?
- Как не быть! Лес же... - беззубо засмеялась старуха.
- А вы-то как тут? До поселка же полсотни верст!
- Не только в поселке люди обитают, - загадочно улыбнувшись, ответила старуха. Павел кивнул и отошел уже метров на десять, когда старая лопарка бросила вслед: - Эй, парень! Только к камням не ходи! Не пустят тебя духи-то.
Павел от неожиданности замер. Хотел обернуться, но понял, что сделать этого не может. Зябкий ветерок шевельнул волосы на затылке, и тут же Павла «отпустило». Он медленно повернул голову. Бабки нигде не было.
«Ерунда, это же лес, - успокоил себя Павел. - Отойди на пару шагов в сторону - из-за кустов и деревьев тебя и не видно!» Но лес-то тут как раз был редким - на полсотни метров вокруг все как на ладони. Вот и дорогу отсюда видать, и его старенькую красную «семерку».
И все-таки Павел решил не брать в голову ни исчезнувшую бабку, ни ее дурацкое предостережение. А может она вовсе поиграть с ним решила? Такая вот старушка-затейница попалась? Захотелось парня пугнуть, а потом еще и спряталась для пущего эффекту! Но вот отчего он повернуться сразу не мог? Гипноз? Старая шалунья-гипнотизерша, развлекающаяся в безлюдном лесу в полусотне верст от ближайшего селенья. Глупости какие - да просто он испугался по-детски старухиных слов про духов! Испугался от неожиданности, потому что накануне как раз об этом говорил с Геркой. Вот он и боялся повернуться - причуды психики и собственного подсознания. Павлу наконец-то стало смешно, бабкино «колдовство» полностью рассеялось. Он даже понял, откуда здесь взялась старуха: в паре километров отсюда Павел видел стоящую у обочины белую «девятку». Павел представил, как древняя бабка лихо наруливает по лесной дороге и рассмеялся уже в голос. Конечно, на самом-то деле старуха здесь не одна, а с сыном, зятем, внуком, кем еще там...
«Да-а-а... - протянул Павел. - И в такой глуши шагу не ступишь, чтобы с человеком не столкнуться!» Он поддернул рюкзак и зашагал вперед в самом прекрасном расположении духа. Сразу стали попадаться грибы - в основном подосиновики, маленькие, крепкие, похожие издали в грязно-белом мху на оранжевые шарики от пинг-понга. Сначала Павел радовался: не прошло и полутора часов, а он уже вывалил в заплечный короб два ведерка. Но вскоре грибное изобилие начало его немного раздражать. Сколько он прошел? Километров пять? Значит, до Святилища, если верить Коготкову, оставалось еще столько же, а то и вдвое больше. А время уже близилось к полудню. Значит, два-три часа туда, час там, часа четыре обратно... Получается, к машине он выйдет часов в восемь вечера, а то и в девять. До дому ехать не менее пары часов, хорошо, если к полуночи вернется! Впрочем, что в этом такого уж страшного? В девять вечера в августе еще светло, дома, кроме кошки, никто не ждет... Ничего страшного, абсолютно ничего! Бутерброды есть, два литра минералки...