Телефонист передал сообщение. Фудзита продолжал:
— Плотницкой мастерской срочно починить прокладочный стол на флагманском мостике.
Фудзита ошибся в своих расчетах на два часа. Прошло сорок шесть часов, когда в шестнадцать ноль-ноль был замечен противник. Для Брента Росса это был долгий, тяжелый день, заполненный составлением списков уцелевших летчиков, переданных с кораблей сопровождения, и приемом искаженных помехами отрывочных сообщений с помощью собственной радиоустановки на аварийную антенну. Несколько летчиков уже перелетело из Индонезии в Японию, и свободный мир ликовал, узнав о разгроме вражеской ударной группы. Маргарет Тэтчер лично передала свою благодарность «Йонаге». Но имя подполковника Йоси Мацухары не значилось в списке оставшихся в живых.
— Ей-Богу, Брент, — говорил Марк Аллен, когда они, сидя вдвоем в каюте Аллена, пили кофе. — Есть десятки островов, где могли приземлиться наши парни. Многие наверняка остались в живых.
— Большинство из них мы уже потеряли.
— Я знаю… Знаю.
Неожиданно завыла сирена. Раздался привычный топот ног по палубе, пронзительно заверещали боцманские свистки, послышались громкие команды — члены экипажа быстро занимали свои боевые посты.
— Бронебойными! Бронебойными! — кричал Фудзита телефонисту, в то время как Брент Росс, Марк Аллен, Ирвинг Бернштейн и Масао Кавамото бежали на флагманский мостик, на ходу надевая надувные спасательные жилеты и застегивая ремешки шлемов под подбородком.
— Бронебойными, бронебойными! Все пятидюймовые орудия зарядить бронебойными снарядами. — Фудзита повернулся к офицерам. — Правое судно наружного оцепления эскорта только что обнаружило шесть кораблей, идущих на большой скорости. Пеленг — ноль-семь-ноль, расстояние — триста километров. Они на встречном курсе.
— Это сто восемьдесят миль, — сказал Марк Аллен. — Мы увидим их через два часа.
Заговорил Наоюки:
— РЛС сообщают о сильных сигналах в диапазоне частот S, сэр. Они пытаются обнаружить нас, адмирал.
Взглянув вниз, на разбитую полетную палубу, Фудзита выругался и приказал телефонисту:
— Всем постам быть готовыми к надводному бою. «Рубка — рубке»: эскорту приготовиться к торпедной атаке и постановке дымовой завесы. Приказ о начале торпедной атаки отдам лично. — Телефонист повторял команды. — Машинному отделению обеспечить самый полный независимо от состояния переборок.
— Главный старшина Танэсаки сообщает, что может обеспечить двадцать шесть узлов, но при этом мы можем потерять третье машинное отделение.
— Отлично.
Следующие два часа были самыми долгими в жизни Брента Росса. Два крейсера — «Дидо» с восемью орудиями калибра 5,25 дюйма и «Фиджи» с девятью шестидюймовыми орудиями — подходили к ним по ветру. Все орудия были установлены в орудийных башнях и превосходили по дальности стрельбы пятидюймовые орудия «Йонаги». У Брента от усталости под глазами залегли темные круги. Он напряженно всматривался в плотные скопления стремительно бегущих низких облаков и серое безжизненное море. Его наполняли страх и беспокойство. Это было так невыносимо, что он чувствовал себя совсем разбитым. Как и большинство людей, перед боем он испытывал беспомощность жертвы рока; то было стечение неподвластных ему обстоятельств, принуждающих его стать пред лицом огненной бури и стального града, а возможно, и взглянуть в глаза смерти. У него не было иного выбора. Но все же Брент заставил себя выпрямиться, устыдившись собственного страха. Он твердо решил встретить притаившуюся за горизонтом опасность, как подобает настоящему воину, — и не сдаться. Встретить так, как, должно быть, встретил ее Йоси Мацухара, сказал он себе.
Следующие два часа радиолокационная служба постоянно сообщала о том, что противник находится к северу от «Йонаги» по правому борту.
Фудзита спокойно отдавал приказания телефонисту:
— Первому и второму дивизионам эсминцев быть готовыми к торпедному удару и постановке дымовой завесы. Выдвинуться на шесть километров, относительный пеленг на флагманский корабль — ноль-четыре-пять. Третьему и четвертому дивизионам оставаться в охранении.
Первые тревожные крики донеслись с фор-марса:
— Впереди справа по борту видны мачты и дым, расстояние — двадцать километров.
— Двадцать одна, двадцать две тысячи ярдов, — пробормотал Марк Аллен. — Шестидюймовое достанет нас через две тысячи ярдов.
— Но у нас корпус линкора, бронированный пояс и восьмидюймовый стальной кожух вокруг жизненно важных отсеков.
— И две пробоины в борту, и пять тысяч тонн морской воды в отсеках и трюмах, адмирал Фудзита.
— Что вы предлагаете, адмирал Аллен? — холодно спросил Фудзита.
— Простите, адмирал. У нас нет выбора. — Аллен задумчиво помолчал. — Подойти к ним и уничтожить.
— Банзай! — прокаркал Хиронака.
Фудзита улыбнулся.
— Получилось как у настоящего самурая.
Брент увидел на горизонте яркую вспышку.
— Они открыли огонь, сэр.
Фудзита кивнул, не опуская бинокля. Затем повернулся к телефонисту:
— Первому и второму дивизионам эсминцев начать торпедную атаку и обеспечить дымовую завесу.
В воздухе раздался грохот и резкий звук, похожий на звук раздираемого полотна, и девять башен желтой воды поднялись из моря между внутренним охранением и «Йонагой». Из-за поднявшихся водных смерчей вспышки сразу же стали незаметными.
— Проклятие! — выругался Марк Аллен. — Красящие маркеры для визуального контроля наводки.
— Неплохая идея, — сказал Фудзита. — Меньший крейсер использует другой цвет.
Несколько секунд спустя рой снарядов и оранжевые колонны воды взметнулись в небо в ста метрах от ведущего эсминца первого дивизиона. Окутанный клубами черного дыма, идущего из двух труб, на самом полном ходу он стремительно двигался вперед на сближение с противником.
— Кто командир дивизиона?
— Джиллилэнд, адмирал.
Фудзита склонился к переговорной трубе.
— Прямо, курс ноль-семь-ноль. Всем самый полный вперед!
Кренясь, движимый новой бьющей в нем силой, авианосец устремился к дыму, застилавшему горизонт. Крепко прижав бинокль к глазам, так что они заслезились от боли, Брент видел, как освещались снизу орудийным огнем клубы дыма, как снова и снова вспышки орудий разрывали черный саван.
Фудзита крикнул стоявшим на мостике офицерам:
— Мы подойдем ближе, в то время как наши эсминцы отвлекут их огонь на себя. У них только четыре корабля сопровождения. Они должны защищаться от торпед, даже просто от угрозы их атаки. — Адмирал распорядился: — Артиллеристам: ждем, пока не начнет стрелять крейсер из шестидюймовых. Огонь открывать, как только противник окажется в пределах досягаемости.
Далеко на горизонте разлилось оранжевое зарево. Снова кто-то разорвал огромные холсты, и еще девять желтых столбов поднялись из моря на полпути между ведущим «Флетчером» кэптена Файта и «Йонагой».
— Он хочет нас опередить, адмирал, — заметил Марк Аллен.
— Что ж, он хороший тактик, — одобрительно сказал Фудзита. — Он нашими кораблями сопровождения возьмет на себя четыре «Джиринга» и «Дидо».
— Возможно, он корректирует огонь с помощью РЛС, — предположил Аллен.
— А я бы не променял наш оптический дальномер на радиолокатор. — Фудзита показал наверх. — Особенно в такой ясный день, как этот.
— Помощник командира БЧ оружия Янэнака поймал в дальномер «Фиджи» — расстояние четырнадцать тысяч метров. Командир БЧ оружия просит централизованного управления и перехода на курс, позволяющий задействовать все орудия левого или правого бортов.
— Лево на три-пять-ноль! — закричал Фудзита и затем телефонисту: — Капитану третьего ранга Ацуми: даю правый борт. Стрелять по готовности!
Палубы авианосца при левом повороте накренились, и Брент увидел, как по ведущему «Флетчеру» ударил бортовой залп, который снес вторую орудийную установку и большую часть капитанского мостика. Корабль резко повернул влево, и на основную палубу обрушился град снарядов, сметая людей и орудия и разбивая металлическую листовую обшивку борта. «Флетчер» стал терять скорость, наконец остановился и начал тонуть. Но следующая пара «Флетчеров» развернулась и выпустила торпеды. Замыкающий корабль потерял корму после повторного попадания скорострельных 5,25-дюймовых орудий «Дидо». Брент, охваченный ужасом, наблюдал, как взорвался средний «Флетчер», в правый борт которого попал торпедный залп с «Джиринга».