- Иди сюда! - позвал голос Кэтрин из маленькой раздевалки рядом с душем. Брент не был готов к тому, что предстало перед его глазами.
Улыбающаяся Кэтрин, в глазах которой, словно подсветка, плясал огонь, оказалась одетой в юбку из травы и тонкий лиф без спинки и рукавов с завязками на шее и спине, прикрывавший лишь малую часть приятного размера холмов ее груди и оставлявший белые полушария свободно колебаться вместе с ее частым дыханием. Словно окровавленные острия ножей, через прозрачную ткань торчали набухшие соски. Тряхнув полосами юбки, Кэтрин ошеломила Брента мелькнувшим под ней нежно-мраморным бедром.
- Разрезанные листья дерева ти, - объяснила она, глядя, как на его мрачнеющем лице проступает желание. - Я аборигенка. - И она начала покачивать бедрами, изгибать руки, изображая двух токующих птиц, исполняющих танец любви, но не дотрагивающихся друг до друга. Миссионерам такое не нравилось, - сказала она, двигаясь по комнате. - Они считали это греховным, намекающим на что-то неприличное. - Стройные бедра вновь энергично задвигались и замелькали в листьях ти, и Брент почувствовал тяжелые удары в висках, ощутил, как сжалось его горло. Он осушил стакан. Кэтрин двигалась к нему и протягивала руку.
Брент пошатываясь встал, взял Кэтрин за руку, подошел поближе.
- Правильно, гигант, - проворковала она. - Пусть говорит природа. - Он почувствовал, как ее бедра прижались к его и задвигались.
Глядя в черные глаза Кэтрин, Брент уже был не способен думать, волна яростного чувства расползлась по нему, заливая сознание, сжимая грудь и легкие, отнимая дыхание. Он ощущал, как на затылке, словно мелкие насекомые, зашевелились волосы и в его вены хлынула лава.
- Господи, - прошептал Брент, обнимая Кэтрин. - Господи, что же ты со мной делаешь?
Она жадно прильнула к нему, приоткрыв рот и обвив шею руками. Теплая, влажная мягкость ее губ явилась потрясением, а их языки встретились, как две противоборствующие рептилии, - быстро атакуя и отползая. Его ладони прошлись по ее напрягшимся грудям, скользнули за спину, сжали крепкие ягодицы, пляшущие в непрестанном движении пробудившейся женщины. Рука нащупала ее трусики. Прижалась к жестким волосам под ними. Поискала и нашла.
- Нет! Нет!
- Почему! Почему! - неистово взмолился Брент.
- Там, милый, - Кэтрин показала на холл. - Там. - И Брент последовал за ней в спальню.
Еще до того как закрылась дверь, юбка оказалась на полу, а лиф был брошен в угол. Она была только в трусиках, пока Брент раздевался, и скользила глазами по крепкой шее, широкой груди, мускулистым рукам, а он ругался, пытаясь совладать с непослушными пальцами. Наконец Брент остался перед Кэтрин в белых трусах-плавках. Зачем в своем нетерпении и страсти он оставил эту деталь одежды - было вне понимания его одурманенного разума. Возможно, единственная полоска ткани, что была на них обоих, символизировала последний барьер, который они должны были преодолеть вместе - церемониально. Был ли он пьян? Был ли он неразумен? Потерял ли рассудок от желания? В порыве, таком же древнем, как и само человечество, он схватил эластичную ткань на ее бедрах, а она - на его. Белье упало одновременно.
- О-о, - промурлыкала Кэтрин, поглядев на Брента. - Ты восхитителен. И она повела его в спальню.
...Почти два часа спустя обессилевший Брент лежал на кровати, а рядом, свернувшись, словно спящий, насосавшийся молока котенок, лежала молодая обнаженная женщина. Ему никогда не доводилось испытывать такой страсти. Она была ненасытна. Неделями копившийся огонь томившегося желания неистово и яростно вырвался бушующим лесным пожаром, в котором оба они мгновенно сгорели. Потом желание приутихло, и Брент постепенно забирался на высокогорное плато страсти, словно лотофаг [пожиратель лотоса, дающего забвение прошлого; племя, описанное в "Одиссее" Гомера] к солнцу. И солнце взорвалось; Брент откинулся на спину, напряженные мускулы расслабились.
- Устал, Брент?
- Нет. Счастлив, очень счастлив, - Кэтрин поцеловала пульсирующую жилку на шее Брента. Потом пальцами погладила поросль волос на его груди и наткнулась на голый выпуклый шрам, протянувшийся от плеча к животу.
- Авария? - спросила Кэтрин.
- "Саббах". На одной из улочек Токио. Одного я убил, а второму изуродовал лицо. - Брент почувствовал, как Кэтрин задрожала.
- Ужасно. Ужасно. - И ее губы поползли по его волосам, а рука стала поглаживать мощный мускул между бедер, в конце концов сжав его теплой ладонью.
В пульсирующее пламя плеснули горючего, Брент повернулся к Кэтрин, опрокидывая ее на спину.
На сей раз утомление захватило их обоих, и после последних неистовых толчков Кэтрин вскрикнула:
- О Боже, - и беспомощно обмякла, ее руки соскользнули с его потной спины и раскинулись на кровати, словно в Кэтрин погасла последняя искра жизни. Погладив ее нежные плечи, Брент накрыл ее расслабленную ладонь своей, замер неподвижно, дыша прямо ей в ухо и по-прежнему ощущая в ней горячую, тяжелую, как ртуть, страсть. Им овладел безмятежный покой. Он заснул.
Проснулся Брент от голоса Кэтрин.
- Прошу тебя, ты тяжелый. - Стряхнув покров сна с глаз, Брент вернулся к жизни. Ее нога все еще обнимала его. Кэтрин ерзала под ним. - Прошу тебя, Брент. Это чудесно, но мне надо выйти.
Он скатился с Кэтрин, давая ей возможность встать с кровати. Выдохшийся и очень-очень голодный, Брент снова начал погружаться в наркотический сон, но до того, как это произошло, он услышал, как Кэтрин ходит рядом, а потом раздались щелчки - резкие звуки несрабатывающей зажигалки, повторившиеся несколько раз. И снова наступило забвение.
Брент внезапно проснулся, Кэтрин свернувшись лежала рядом. Он протянул руку к ночнику и включил лампу.
- Черт возьми, уже поздно, - выругался он, глядя на часы. - Мне надо возвращаться на корабль.
Тряся головой, Кэтрин села и показала на находившийся рядом телефон.
- А мне нужно найти телефон - этот выключен до начала туристского сезона.
Они быстро оделись.
Идя к джипу по тускло освещенной стоянке, Брент почувствовал легкое головокружение, и не только от безудержных занятий любовью, но и от голода. Он понял, что не ел почти одиннадцать часов.
Шедшая рядом Кэтрин была странно молчалива, непрестанно вертела головой, будто кого-то искала. Так оно и оказалось. Они почти подошли к джипу, когда Брент боковым зрением заметил какое-то движение немного сзади и слева. Резко повернувшись, он увидел мужчину, появившегося из-за кустов. Невысокий смуглый крепыш с острым орлиным носом и ястребиными глазами, зловеще мерцавшими в свете фонаря.