Йоси сидел рядом с ней, в его глазах сквозил беззастенчивый голод. Глянув на занавес, Кимио наклонилась к Бренту.
- Вы когда-нибудь видели Кабуки?
- Нет, Кимио.
- "Кобаяси-дза" - очень старый театр, его основание датируется началом семнадцатого века. Говорят, что настоятельница синтоистского монастыря танцевала со своей труппой на первом представлении Кабуки в Токио где-то в 1610 году.
- Женщина? - удивленно прервал Кимио Брент. - Я думал, там не было женщин.
Улыбка Кимио обнажила ее прекрасные белые зубки, она, чуть повысив голос, чтобы перекрыть неустанный гул собравшихся зрителей, заговорила:
- Правильно. Кабуки организовали женщины, но позднее слишком многие актрисы оказались замешанными в проституции, и им запретили играть. - Она поежилась. - Теперь здесь только мужчины, но женские персонажи, оннагата, очень убедительны.
- И правда, - вдруг встрял Йоси. Сара хихикнула.
Кимио продолжала:
- Название сегодняшней постановки литературно можно перевести как "Сорок семь ищут и находят".
- Месть, - прокомментировал Брент.
- Святая для нас, Брент, - произнес Йоси с неожиданной мрачностью. Каждого школьника учат... учили, что это реальный рассказ о классической мести.
- Смотрите внимательно, Брент, за ходом событий, - посоветовала Кимио. - Актеры говорят очень быстро, и действие сильно стилизовано. Главный герой - владелец поместья Асано, которого негодяй по имени Кира обманом вынудил обнажить меч в императорском дворце, что считалось тяжким преступлением. Асано делает себе харакири, его земли конфискуют, и сорок семь его самураев становятся ронинами, бродяжничают и пьют.
- Да, - кивнул Брент. - Адмирал Фудзита рассказывал мне эту легенду. В годовщину смерти Асано они перестали дурачиться - до этого просто притворялись, что распутничают, - и разрубили злодея Киру на куски.
- Потом они сделали себе харакири, - сказал Мацухара.
- Разумеется.
- Таков японский подход, Брент.
Клацанье деревянных хесиги [колотушек (яп.)] успокоило зал, и рабочий сцены в черном плаще отодвинул занавес, открывая бумажные вишневые деревья вдоль реки, представленной листом жести. По одну сторону реки находились обширные земли, венчавшиеся крепостью, а по другую - огромный лист бумаги с наклеенным на него рисовым полем. Музыканты, сидевшие рядом со сценой, начали перебирать струны сямисэнов, ведущий затянул свою песнь.
Брент был ошеломлен стремительностью, с которой актеры ворвались на сцену. Мертвецки белые от грима лица, сверкавшие под угольно-черными от туши бровями, показные рты - крошечные нарисованные алые губки, заменявшие настоящие, укрытые толстым слоем краски, - выглядели гротескно. Громоздкие костюмы, казавшиеся смешными от крыльев, рогов и даже паучьих ног, торчавших на шее одного из актеров. Вещая визгливыми голосами, оннагата неподражаемо демонстрировали женские манеры. Один из молодых оннагата, игравший ведущую роль, был просто бесподобен. Наконец Брент узнал вплетенную в сюжет побочную линию "Ромео и Джульетты", но двум влюбленным, разделенным картонным мостом через жестяную реку, которым никогда не суждено было встретиться.
Американец зачарованно смотрел, как действие перемещается на ханамити дополнительные помосты для актеров в зрительном зале. Ему не удалось удержаться от смеха, когда через сцену пролетела бабочка - насекомое, висевшее на палке, ведомое рукой рабочего сцены, одетого в черную накидку с капюшоном. А потом другой, облаченный в черное, помощник изображал чванливую лисицу. Группы подобных фантомов периодически выбегали, чтобы оправить красивые, но громоздкие костюмы. Но, кроме Брента, на них никто не обращал внимания.
Затем наступила развязка с сорока семью одновременно умирающими перед крепостью самураями, влюбленные в это время потрошили себя на противоположных концах моста.
- Изумительно! Изумительно! - тихо произнес Йоси, вставая и беря Кимио под локоть.
- Да, - вздохнула Кимио, смахивая слезу со щеки. Некоторое мгновение они молча стояли рядом.
А внимание Брента было приковано к Саре, которая, казалось, потянулась к нему, влекомая лишь его взглядом.
- Представление окончено, Брент, - пусто сказала Сара.
- Да, - так же бессодержательно ответил Брент.
И они направились к выходу.
Ресторан "Танамма-Ро" оказался таким же классическим, как и театр. Он был огорожен со всех сторон и представлял собой хоровод хижин вокруг ухоженного садика. Маленький высохший человечек провел четырех гостей в большую отдельную "на четыре мата" хижину с невысоким столиком, дзабутонами и стенами, увешанными рисунками сепией и классическими каллиграфиями. Токонома располагалась в алькове, где находилась часть скульптуры ханива на подставке из красного дерева и ваза эпохи Хэйан с причудливым цветочным орнаментом.
- Сегодня вы почетный гость, подполковник, - обратилась с Мацухаре Кимио. - Пожалуйста, садитесь спиной к токонома. - Обменявшись поклонами со спутницами, Йоси медленно и церемонно сел на почетное место. Остальные быстро расселись на дзабутонах.
- А теперь сюрприз, - объявила Сара и вместе с Кимио захихикала.
Дверь открылась, и крошечными, семенящими шажками вошли две женщины, одетые в кимоно из дорогого шелка, с прическами, затейливо украшенными вишневыми веточками с распустившимися цветами и декоративными гребнями, с крахмально белыми лицами, карминного цвета губами и темными, как безлунная ночь, глазами. Одна несла сямисэн.
Шедшая впереди и старшая из двух заговорила:
- Я ваша гейша Миюмэ. - И с улыбкой застенчивой девушки посмотрела на американца. - Миюмэ означает "прекрасный сон", а гейша - "обученная искусствам". Сара поручила мне и моей майко - ученице Кодзику, "Маленькой хризантеме", - сегодня вечером прислуживать вам и развлекать. - Миюмэ кивнула Кодзику, сидевшей в уголке, и та начала перебирать струны сямисэна и тихонько напевать.