- Нет, Йоси-сан. Истинная красота в мысли, а не в размере или слогах.
- Вы слишком умны для столь юного американца, - не скрывая насмешки, начал было Мацухара, но был прерван последовавшим легким толчком, различимым только теми, кто проводит свою жизнь в море. - Мы отплываем, Брент-сан.
- Начался последний акт пьесы.
- Да. Я слышу, что нас зовут священные хесиги. - Он быстро сложил письмо и запечатал конверт.
19
На следующее утро авианосец выходил из пролива Урага. Развернув судно в направлении мыса Нодзима так, чтобы остров Осима оставался по правому борту, Фудзита отдал приказ лечь на курс один-восемь-ноль и держать скорость восемнадцать узлов. Стоя на своем обычном месте на мостике, Брент вновь обрел уверенность, чувствуя через стальную напольную решетку глухие удары четырех мощных двигателей. "Йонага" - в море, его пуповина была перерезана, шкура залатана, сердце билось с новой силой.
Рассветные сумерки таили в себе нечто зловещее. Ветер гнал с юго-запада большие волны, бившиеся о левый борт авианосца, мягко поднимавшие и перекатывавшие восьмидесятичетырехтонную громаду. Нос судна, раздвигая тонны свинцово-серой воды, с треском вспарывал гребни непрерывно накатывавших волн, всплески которых достигали ангарной палубы. Сверху доносился гул самолетов воздушного патруля, неразличимых в затянутом сплошными облаками небе, сером как лицо мертвеца. Поежившись, Брент засунул поглубже руки в карманы своей штормовки.
Фудзита подозвал его к карте.
- Мы находимся на сто сороковом меридиане и будем следовать курсом один-восемь-ноль, пока не достигнем тридцать второй параллели. После этого мы ляжем на курс два-два-семь и войдем вот здесь в Филиппинское море. Адмирал провел пальцем по карте. Брент кивнул и снова стал смотреть через ветрозащитный экран. Он был свободен от несения вахты, но остался с адмиралом, разглядывая в бинокль линию горизонта.
К полудню развиднелось, море успокоилось. Купаясь в слепящем солнечном свете, авианосец резал ровную морскую гладь, входя в воду, словно нож в голубой бархат. Настроение моряков улучшалось вместе с погодой.
Телефонист, матрос Наоюки, повернулся к адмиралу.
- Радиолокатор обнаружил большое скопление самолетов, приближающихся курсом три-пять-пять, дальность триста километров, сэр.
- Очень хорошо. Наши новые авиагруппы, - сказал Фудзита. - Всем орудиям, находящимся в боевой готовности, держать под прицелом самолеты, следующие курсом три-пять-пять. Боевому информационному посту навести самолеты патруля. - Брент улыбнулся, подумав про себя: "Старик никогда не полагается на случай". Спустя несколько минут позади авианосца высоко в небе послышался гул моторов. Подняв бинокль, Брент увидел цепь самолетов, выстроившихся в обычном для японцев строе - тремя тройками. С полетной палубы послышались приветственные крики.
- Приготовиться к посадке самолетов, - крикнул Фудзита Наоюки. Послышались команды, взлетели вымпелы, и мощный авианосец медленно развернулся.
Брент почувствовал, что на мостике появился кто-то еще. Это был Йоси Мацухара, который нетерпеливо припал к ветрозащитному экрану, внимательно оглядывая палубу, когда первый самолет, "Айти", заходил на посадку.
- Черт возьми, Брент, - произнес летчик, ударив кулаком по ограждению. - Мне самому следовало бы вести их.
- Зачем, Йоси? - спросил Брент, указав на небо, в котором высоко, словно неугомонные морские птицы, кружили блестящие белые "Зеро". Такамура и Кодзима - отличные летчики. Вы сами это говорили.
- Знаю, знаю, но негоже мне быть здесь, пока они в небе.
Брент хмыкнул.
- Не один вы груши околачиваете...
- Груши?
Брент рассмеялся.
- Я хочу сказать, что нам больше ничего не остается.
Пилот понимающе улыбнулся.
После того как все новые самолеты совершили посадку, Мацухара умчался на галерейную палубу, а Фудзита потряс всех следующей командой.
- Курс два-два-семь, скорость тридцать.
- Тридцать? - удивился Марк Аллен.
Фудзита медленно повернулся к американскому адмиралу.
- Когда мне потребуется, тогда я буду обсуждать свои решения с вами, адмирал Аллен.
- Разумеется, адмирал. Я не оспариваю вашего права командования.
На скорости 30 узлов боевая группа быстро вошла в Филиппинское море, оставляя за восточным горизонтом острова Бонин и далеко на западном, по правому борту, Окинаву. На следующий день Брента вызвал в радиорубку оператор РЛС Пирсон. Прокладывая себе путь в заполненную людьми каюту, заставленную мерцающими зеленым электронно-лучевыми трубками, компьютерами и горами электронного оборудования, Брент наконец добрался до молодого шифровальщика, который находился у пульта аппаратуры радиоэлектронной разведки. Пирсон внимательно слушал сигналы в наушниках и приник взглядом к экрану индикатора РЛС. Он посмотрел на энсина умными темными глазами и заговорил вибрирующим голосом, снимая наушник с правого уха.
- Думаю, что кто-то там есть и этот кто-то очень любопытен, мистер Росс.
Пирсон обладал поразительным умением обнаруживать и расшифровывать сигналы. Понимая, что оператор что-то нашел, Брент наклонился вперед.
- Вот опять, сэр. - Пирсон плотно прижал наушник к голове. Брент указал на громкоговоритель на переборке. Техник щелкнул выключателем, и в динамике заскрежетали атмосферные помехи. Но потом раздался слабый неясный сигнал - один раз.
Через несколько секунд он повторился.
Брент знал, что, поскольку радар можно обнаруживать на расстояниях значительно больших, чем генерируемый им обратный сигнал, у них отличные шансы не быть обнаруженными. В любом случае, когда оператор обнаруживает цель, он локализует сигнал на экране, а датчики судна-цели дают постоянный высокий звук. Этот странный сигнал не настораживает оператора, и тот продолжает стандартный поиск.
Пирсон посмотрел на экран, изменил масштаб, выругался, повернул другую ручку. Он показал на темные пятна в углу экрана.
- Сигнал, вероятно, идет оттуда, из грозового фронта, поэтому наши самолеты-разведчики не заметили цель.
Неясный сигнал звучал снова и снова.