Показав свой пропуск охраннику, я въехала на территорию подземного паркинга. Оставив автомобиль на привычном месте, я прошла к лифту. За прошедший год я научилась выполнять эти простые движения «на автомате». Дом. Парковка. Лифт. Офис. Лифт. Парковка. Дом.
Руку оттягивал портфель с ноутбуком, а под мышкой находилась папка с оконченной статьей. В таком виде я и появилась на своем этаже. Быстрым шагом я прошла по небольшому коридору и толкнула стеклянную дверь.
Возле стойки администратора я остановилась. Как всегда, мы забираем у Шейлы почту и задания. Последние любезно печатал нам главный редактор Роберт Ворнер. Я посчитала, что оных у меня на столе лежит целых три. И тем не менее, я не переживала по поводу чрезмерной загруженности. В этом я находила отдушину — чем больше работы, тем меньше остается времени на размышления и воспоминания.
— Привет, Шейла, — поздоровалась я с милой брюнеткой, которая оживленно что–то объясняла невидимому собеседнику в микрофончик, тянувшийся от уха к губам.
Она кивнула мне головой и улыбнулась, продолжая свою работу. К ней стекалась вся первичная информация и телефонные звонки. Шейла переадресовывала все это нужным сотрудникам и целый день суетилась.
Вот и сейчас она активно спорила, убеждала, объясняла.
— Нет, ну что вы говорите? Да, мы знаем о случившемся. У вас есть подробности? Какие? Что? Вы в своем уме? У нас солидное издание и мы не занимаемся сказками. Нет, это вы не понимаете…
Шейла завелась не на шутку. Неизвестно почему, но я стала прислушиваться к разговору. Что–то внутри меня пульсировало, сменяясь покалыванием в области сердца. Я начала волноваться. Пожалуй, это со мной случилось впервые после той роковой ночи год назад.
— Нет, над статьей уже работают и ваш рассказ не представляет интереса. Сенсация? Ну, конечно.
Шейла закатила глаза, демонстрируя негодование и бессилие. Только сейчас она заметила, что я стою рядом и слушаю ее. Она убрала микрофон от губ и, закрыв его рукой, шепотом мне объяснила:
— Какой–то сумасшедший звонит и утверждает, что у него сенсационный материал относительно убийства на Уиллоу — стрит.
Я не знала об этом случае. Видимо, новости свежие. Колонкой с криминальными новостями занимался Лукас Харт. Тем временем, Шейла продолжила надоевший ей разговор.
— Еще и вознаграждение?
Девушка округлила глаза в наигранном ужасе.
— Кровососы, значит, — повторила она слова собеседника.
Мое сердце ухнуло и провалилось куда–то вниз. В голове застучали молоточки и пульс участился. Насмешка, звучавшая в словах Шейлы, показалась мне глупой и неуместной в данной ситуации.
Если бы она только знала то, что знаю я, врядли так бы относилась к этим словам. Я машинально схватила ее за руку. Привлеченная этим жестом, Шейла взглянула на меня и отшатнулась. Я не видела себя со стороны, но по глазам девушки поняла, что внушаю страх.
— Шейла, переключи на меня. Я поговорю.
Слова давались с трудом. Я понимала, что выгляжу, наверное, как умалишенная. Всего лишь одно слово привело мой организм в возбужденное состояние. Но, очевидно, найдя такой выход из ситуации самым приемлемым, она кивнула головой.
Я устремилась к своему столу, ощущая на спине все еще изумленный взгляд девушки.
«Ничего. Когда–нибудь я научусь справляться с эмоциями. Видимо, еще не пришло время».
Телефон на моем столе призывно звенел. Я дрожащей рукой сняла трубку и проговорила севшим голосом «Алло».
— Девушка, но я же уже сказал, что это важно…
Очевидно, звонивший не понял, что его переключили.
— Простите. С вами говорит Джейн Браун. Я журналист. Как вас зовут?
Трубка замолчала. Но, как оказалось, ненадолго.
— Том. Том Уилкинс, мэм.
Собеседник, явно, смутился.
— Том, у вас есть какая–то информация…
Я запнулась. Как же сказать «кровососы», если от одного упоминания о них, я вздрагиваю и веду себя неадекватно? Но Том нашелся и совладел с эмоциями.
— Я рассказал той, первой, что знаю кто убил тех двух девушек в заброшенном доме на Уиллоу — стрит.
Я похолодела. Что–то смутно–знакомое билось в моем сознании, но я не могла определить природу этого знания. Меня охватило чувство, что мозг знает что–то, что пока еще не воспринял разум. Отчаянная мысль рвалась наружу, но так и не смогла оформиться.
— Да? И кто же?
— Кровососы, — выдохнул, словно чего–то опасаясь, Том.
Опять. Мое тело снова вздрогнуло. Я вспомнила злой оскал Кэтрин и ее, пылающие злобой глаза. Картина так ярко встала перед глазами, что я отшатнулась, словно видение могло причинить мне физическую боль.