Майкрофт переминается с ноги на ногу, явно выведенный из равновесия, недоуменно поглядывает на брата.
«Не понимает, почему я молчу…» – отстраненно констатирует Шерлок, чуть поворачивает голову, смотрит на Джона и… Конечно, он никуда не уйдет. Ведь это же Джон. Его Джон. Преданный, честный, решительный, смелый, наивный, забавный…
Ради чего тогда все…
– Пожалуйста, уходите… – в голосе Джона неприкрытая боль, и от ощущения обнаженной, кровоточащей раны Шерлок немеет еще больше.
Он ловит взгляд брата, беззвучно шевелит губами, Майкрофт в ответ с досадой качает головой, но все же пытается еще раз:
– Джон, я прошу, выслушайте меня. Согласитесь, я нечасто обращаюсь к вам с просьбой.
Доктор Уотсон отворачивается, все так же сутулясь, сдавливает пальцами переносицу, безмолвствует, потом, не глядя на них, произносит:
– Ладно. Но пойдемте на кухню. Я не хочу разговаривать в присутствии посторонних…
*
Оставшись один, Шерлок вновь обретает полноценную способность двигаться. Он откидывается на спинку кресла, складывает в привычном жесте ладони, прижимает их к губам и тревожно смотрит на задвинутую перегородку между гостиной и кухней.
Брат говорит негромко, и до Шерлока доносится лишь нечленораздельный речитатив, но детективу вовсе не обязательно знать, о чем именно вещает Майкрофт. А вот то, что ему отвечает Джон, знать жизненно необходимо.
Шерлок медленно поднимается и, крадучись, подходит ближе. Тот, кто считает, что подслушивать нехорошо, просто никогда не испытывал в этом настоящей потребности. Шерлок испытывает. Он приникает ухом к щели между створками, задерживает дыхание, великолепно слыша, как громко стучит его сердце.
– Вы в чем сейчас пытаетесь меня убедить, Майкрофт?.. – с тихой угрозой осведомляется Джон. – Вы хотите сказать, что Шерлок… мой Шерлок… мог поступить со мной подобным образом?..
Почему-то становится трудным дышать, и что-то странное случается с мышцами ног, Шерлок едва удерживается от того, чтобы мягко не осесть на пол.
– Я понимаю, что для вас он всегда оставался гениальным, но взбалмошным мальчишкой, за которым нужен глаз да глаз, но я знал его настоящего… – Джон постепенно повышает голос, и теперь в его тоне фанфарами звучат уверенность, гордость и восхищение. – И это был великий человек…
Шерлок все-таки сползает вниз, привалившись боком к перегородке.
– Человек с гениальным умом, добрым сердцем и благородной душой…
Шерлок закрывает глаза.
– Но главное, он был мне другом… и вы думаете, я поверю, что он мог спокойно жить где-то эти три года, не давая о себе знать?..
Добраться обратно до кресла оказывается нелегко, особенно потому, что приходится это делать ползком. Но к тому моменту, когда Майкрофт и Джон вновь появляются в комнате, Шерлок опять сидит на прежнем месте.
– Я сейчас поднимусь к себе, – спокойно предупреждает Джон, – а когда через пять минут снова спущусь, чтобы ни вас, ни этого джентльмена, – он кивком указывает в сторону Шерлока, – здесь уже не было…
Майкрофт провожает его взглядом, глубоко вздыхает и усаживается в кресло напротив брата. Некоторое время они безмолвствуют, потом Майкрофт пожимает плечами.
– Тебе легко убедить его в своей… – он слегка причмокивает, словно обсасывая то слово, что собирается произнести, – …подлинности.
Шерлок чуть дергает уголком рта.
– Поскольку если и можно подделать внешность, то... – старший Холмс растягивает губы, что, несомненно, призвано обозначить улыбку, – ...гений подделать невозможно...
Снова повисает молчание. Шерлок застывшим взглядом смотрит куда-то в закопченные недра камина, затем шепчет:
– Мне нужна твоя помощь...
*
– Джон... – Майкрофт повернут к Шерлоку спиной, но напряженная линия его плеч отлично отражает негативное отношение к происходящему, – я должен выразить вам свое восхищение...
У Джона покрасневшие шея и уши, руки сцеплены в замок за спиной, словно он с трудом сдерживается, чтобы не ударить стоявшего перед ним человека.
– Давайте обойдемся без политеса, Майкрофт...
– Как скажете... – тон старшего Холмса становится жестче. – С одной стороны, я чрезвычайно благодарен вам за проявленную преданность памяти моего... – Майкрофт осуждающе поглядывает на Шерлока, – ...несчастного брата и за то, что вы со свойственным вам... упорством... не позволили ввести себя в заблуждение представленной нами... кхм... легендой... – он наклоняет голову, тяжело опираясь на зонтик. – А с другой стороны, я весьма удручен – потому что проект государственной важности находится под угрозой.
– Ближе к делу.
– К сожалению, я не могу поделиться с вами всеми подробностями. Проект засекречен. Скажу только, что в целях обеспечения государственной безопасности потребовалось, чтобы имя моего брата по-прежнему фигурировало на арене борьбы с внутренними врагами нашей страны. Мне было нелегко пойти на этот шаг...
«Спасибо...» – думает Шерлок.
– Но сейчас не время предаваться личным переживаниям. Государству требуется наша поддержка, Джон...
– Майкрофт...
– Позвольте мне договорить. Никто не знал моего брата настолько хорошо, как вы. И вы, по сути, единственный, кто был в полной мере знаком с нюансами его поведения в повседневной жизни... Мы сделали все, что могли. Я думаю, вы в состоянии оценить результаты наших трудов.
– Да уж.
– Так помогите нам! Оттенки, штрихи, детали, чтобы образ получился законченным...
– Вы не понимаете! – Джон сжимает ладонью лоб. – Ведь это же просто внешнее сходство! Все бессмысленно! Гений Шерлока подделать невозможно!
– Вы правы... – голос Майкрофта абсолютно бесцветен. – Но нам нужна только картинка...
Джон обхватывает себя за локти, отходит к окну, молчит так долго, что Шерлоку кажется, что миновала целая вечность, потом сообщает:
– Хорошо, я согласен. Сколько мне придется над этим работать?
Майкрофт снова переглядывается с братом.
– Месяц.
*
Старший Холмс неторопливо надевает пальто, берет из рук младшего свой зонт.
– Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь...
Шерлок поджимает губы, едва заметно мотает головой.
– Тогда позволь дать тебе совет, – Майкрофт легонько постукивает по полу зонтом. – Одной ложью нельзя исправить другую...
...Проводив брата, Шерлок возвращается в гостиную. Джон все так же стоит у окна, глядя на улицу. Детектив робко опускается на диван, зажимает ладони коленями.
Джон оборачивается, подходит ближе, останавливается напротив, засунув руки в карманы джинсов.
– Как тебя зовут?
– Что?
– Как тебя зовут по-настоящему?
Шерлок опускает взгляд, растерянно шарит им по журнальному столику. Две косые царапины, ножницы, изрезанные газетные страницы, мелкий черный шрифт на сливочно-белом фоне: «...новейшие исследования норвежского ученого-физика Я. Сигерсона показали...».
– Сигерсон... – он опять вскидывает глаза на Джона. – Ян Сигерсон...
====== Часть третья ======
– Проходи… – Джон распахивает дверь, держась за ручку, чуть отступает в сторону, пропуская Шерлока вперед.
Тот несмело шагает внутрь, с любопытством постороннего оглядывает свою спальню. Забавно, но ему даже не нужно изображать любопытство, он действительно чувствует себя здесь чужим.
В отличие от гостиной в спальне идеальный порядок, все на своих местах, ни пылинки, постель аккуратно застелена, на тумбочке рядом с кроватью простая стеклянная ваза с белыми хризантемами и рамка с фотографией.
– Можно?.. – Шерлок старается не произносить лишних слов, потому что все еще не решил, как именно он должен разговаривать с Джоном.
Тот мнется пару секунд, словно негостеприимный хозяин, недовольный не в меру любознательным гостем, потом берет фото с тумбочки и протягивает детективу.
Явно из полицейского архива.
Да, точно, Шерлок определенно помнит этот случай. Труп, распростертый на полу – охранник ограбленного ювелирного магазинчика. Лестрейд тогда было решил, что парень погиб при исполнении служебных обязанностей, но Холмс сумел доказать, что охранник был в сговоре с грабителями, а те застрелили его, избавляясь от лишних свидетелей.