Кондрат улыбнулся, потянулся еще раз и посмотрел в окно: Весеннее солнце пробивалась сквозь окно, освещая и грея кровать, на которой лежал Кондрат.
В окно стучалась от ветра ветка дерева, своим звуком напрягая тонкий слух медведя.
— В Спокане, насколько помню я, обычно спали, ели, убивали врагов, а в промежутках занимались любовью. Ну, как тебе?
— Прекрасно. — съехидничала девушка — тебе там наверняка понравится.
— А я и не забыл, каково там.
— Да? Расскажи мне.
Кондрат приподнялся, постелил под спину подушку и, как бы лениво, нехотя, начал рассказывать.
— Я рос в деревне вместе со своей матерью и сестрой… от другого человека, конечно же… потом меня нашел отец и привез в горы, заявив всем, что я — его сын. Если у тебя хорошая фантазия, то можешь представить, как я пятнадцать лет рос под одной крыше со своей матерью, к которой относились хуже, чем к какому-то животному. Моя сестра, наверное, так и живет с ней… И…
— Ты был любимым ребенком своего отца? — перебила его Хельга.
— Нет. Вовсе нет. Любил он больше всех Вилену, мою сводную сестру. А надежды питал на Иону, но он ушел в священники. Я был самым харизматичным в нашей большой семье.
— Да неужели? — Хельга в пол оборота посмотрела на Кондрата, надеясь на шуточку, но тот никак не ответил. — И что случилось потом? Кто занимался твоим воспитанием?
— Никто — усмехнулся медведь — Меня пытался научить управляющий отца грамоте, но… я не особо вникал, скажем так. Хотя у его дочки… — Тут в Кондрата кинули подушку, и тот, от смеха, разорвал ее надвое.
— А что ты делал в свой последний день? — глядя на подушку, спросила Хельга.
— То же самое, что и сейчас?
— Ничего?
— Да, точно. Ничего.
Кондрат так и продолжил лениво наблюдать за Хельгой, как та ходила по собственному дому и искала вещи, что наденет сегодня. Но вот он начал зевать, а после нескольких попыток проснуться, уснул. Практически на час.
Ашер рассматривал свои доспехи, которые ему доставила одна из служанок Баронессы. Эти доспехи были доставлены прямиком из спальни отца Баронессы, но, зная сколько на самом деле прошло времени, Ашер видел перед собой не груду металла, а отполированные, хорошо начищенные доспехи.
Эти доспехи были огромные, непробиваемые, из хорошего материала. В них завоевывал Спокан сам Дастан Фон Дикет, отец Баронессы.
Но Ашер не наденет их.
Он поедет так, в обычной кожаной куртке, рубашке под ней и в сапогах.
Из окна своей спальни он наблюдал, как в замок въезжали Тени на конях, как Кондрат заходит вместе с Хельгой, Клеменца с Торн… Катрины видно не было.
Он взял наруч, который ему отдала Баронесса и повертел в руках.
Гравировка наруча была сделана красиво. Выпуклые фигуры змей, узоры на серебренном предмете завораживали глаза.
Жаль, что он не работает.
Посмотрев еще раз в окно и увидев, что возле Граней, прямо на поле поднимается легкий, незаметный дымок… люди готовы.
Он надел наруч на правую руку, взял меч, проверил все и вышел к другим.
Может, этого бы и не произошло, не появись здесь Грейс и Ашер…
А может и произошло, ведь никто не знает, как все было?
Неужели судьба одного мира зависит от двух людей?
От девушки, которая всю жизнь была зубрилой и парня, чьим воспитанием никто не занимался, а сам он вырос на книжках Толкина?
И почему Смерть выбрала именно его? Человека, который все это делает ради сестры?
Баронесса не сказала ему самое главное, когда услышала крик Лаэндэла. А именно — «При прибытии в Спокан его ждет только смерть. Боль. И Хаос.»
Но не зная полного пророчества, именно сейчас, пятого апреля, все люди, униженные, обиженные и оскорбленные — одним словом отвергнутые от общества — стояли возле круглого стола и проверяли последние приготовления.
Отойдя от стола и подойдя к окну, Баронесса произнесла тихим, но властным голосом.
— Начнем?
Эпилог
В этот день Эдем разрывался от большого скопления людей на главной площади, где еще двадцать лет назад прилюдно казнили Стафорда де Мара. Люди разного рода и социального статуса собрались в главном дворце, чтобы посмотреть на церемонию коронации императора Эдема— Ретта де Бура и его супруги — Грейс Фон Дикет.
В самом начале стояли приближенные к новоиспеченному императору — Те, кто участвовал вместе с ним в захвате Спокана.