— Никогда. Не снимай.
Глаза его закрылись, рука, сжимавшая руку Ашера быстро похолодела и он, в последний раз выдохнув, умер.
Грейс вошла в зал, под взгляды сотен людей. На ней было красное атласное платье, кисейный воротник, богато отделанный серебром пояс. На голове у нее легкий венец, осыпанный жемчугом. Жемчуг и великолепное золотое шитье покрывают ее башмаки. Она подошла к Ретту и обернулась к толпе, желая увидеть Винча.
Но его нигде не было.
Священник, стоявший напротив, спросил у Ретта, по взаимному ли согласию свершается женитьба. Услышав подтверждающий ответ Ретта, священник задал тот же вопрос Грейс.
— Да.
Потом все поплыло перед глазами, и впоследствии, Грейс даже не вспомнит, как прошла ее свадьба. Ретт и она встали на колени перед священником, чтобы произнести молитвы на древнем языке.
После, священник надел на них короны из золота, чтобы новобрачные еще раз поклялись, но уже Эдемовсим богам, дабы задобрить их волю на этот союз.
Забрав короны, священник прочитал над их головами молитву и одобрил данный брак.
— Теперь вы — он обратился к Ретту — можете стать императором Спокана, а вы— он повернулся к Грейс — Его императрицей.
Поднявшись на гору, Ашер с первого взгляда понял, что Баронесса знает о том, что Андрей умер.
— Он мертв. — она посмотрела на него, будто ожидая услышать слова отрицания, слова негодования или раскаяния.
— Он сам снял кольцо. — У Ашера перехватило дыхание, когда он увидел людей внизу.
— Это все…
— Все идут на смерть — тихо обронила Баронесса, все еще пребывавшая в смятении— Из-за тебя.
— Не я в этом виноват.
— Ты обрек людей на это. Ты командуешь этим. Люди бросили все и послушали тебя, а Андрей!..
Глаза княжны наполнились слезами, но вместо того, чтобы расплакаться, она лишь отвернулась и пошла к своему коню. Оседлала его и поехала верхом, не оглядываясь назад.
— Тебе решать, когда начнем — ответил Кондрат. — А на Баронессу не злись. Андрей — единственный, кто был рядом с ней.
Ашер, ничего не ответил, прогудел в рог, дав сигнал о том, что пара начинать.
— Преклонитесь перед новым императором Эдема и Спокана, первым правителем Дома Де Бур, оседлавший Грифона, покорившего Север, защитник невинным и обездоленных, освободителем Юга — Реттом Де Буром. Поклонитесь перед новой Императрицей Эдема и Спокана, княжной дома Фон Дикет, княжной дома Фернандес — Грейс Де Бур.
Все люди, которые стояли в зале, на улице — синхронно начали опускать колени и произносить клятву верности дому и семье Де Бур и не нарушать мира и спокойствия, пока Де Буры правят Эдемом и Споканом.
— Да здравствует император! — прокричал народ, вставший с колен — Да здравствует его императрица!
Ашер не видел, кто стоял в начале армии, зато слышал, как крики и стоны прошлись по толпе, когда они столкнулась о Грани.
Сейчас он стоял прямо в середине поля, где совсем недавно была толпа людей, готовые разрушить Грани, а сейчас…
Нет, не так… Ашер зажмурился, пытаясь вспомнить, что произошло за эти несколько минут.
Он дал знак начинать атаку Граней, человек, который вел Теней, направил армию и она, разгоняясь, двинулась вперед…
Потом что-то произошло, Грани выдержали натиск их армии и просто отсеяли, уничтожили людей и Теней, кто был слишком близко.
Нет.
Нет, этого не может быть.
Ашер сейчас смотрел на эти ненавистные ему Грани, смотрел на горстку людей, раскинутых по полю и… ненавидел.
Злость закипала в нем клочьями, она бурлила, давая о себе знать.
Сзади Ашер услышал цокот копыт.
Князь побежал к своей лошади, запрыгнул на нее и со всей силы ударил по бокам, приказывая скакать вперед, к Граням.
Справа что-то промелькнуло, что-то знакомое…
Но нет, сейчас его это не волнует, он должен добежать до Граней, вдруг это какая-то шутка или иллюзия.
Что-то знакомое врезалось в голову Ашера, пока он добежал до Граней.
Что-то родное.
Он соскочил с лошади и подбежал к Граням.
Ударил по ним и почувствовал боль в руке.
Ударил снова. И снова. Бил, пока не понял, что Грани стоят целыми и нерушимыми, а его костяшки рук сильно кровоточили, но боли почему-то не чувствовал.
— Этого не может быть! — крикнул он Граням, что стояли прямо впереди него — Не может!
Что-то, что он увидел справа опять вспомнилось ему, но он настолько был обессилен, зол и опустошен, что опять проигнорировал это.