— Куда ты собрался?
Баронесса, все еще с красными от слез глазами, стояла возле входа в комнату Ашера, где он все это время жил с Катриной. По середине комнаты стояла кровать, тумбочки рядом, а слева, возле окна — кровать для ребенка, который по словам Кондрата — умер. В комнате было холодно: камин не горел, окна не пропускали свежесть и казалось, будто все здесь находить в режиме ожидания. На столе лежала карта и карандаш. Баронесса пригляделась на карту и заметила, что там стоит очень много пометок вокруг пустоши.
— Пустошь…
Ашер, не обращая внимания на Баронессу, запихивал свои вещи в дорожную сумку. Сумка эта была грязная, вся изодранная, но, так как другой не было, Ашер пытался засунуть в нее все свои вещи.
А потом он со всей силы кинул ее на пол и пнул ногой так, что она отлетела к стене.
Сам Ашер сел на кровать и закрыл голову руками.
Легкая белая рубашка, которая была одета на нем, прилипла к его телу от пота, а штаны слегка болтались, так как он скинул вес.
Баронесса смотрела на него и впервые за долгое время в ее стало жалко человека. Униженный, раздавленный и будто морально убитый — Ашер сидел на кровати и не знал, что ему делать. Ей хотелось сказать, что ребенок жив.
Что она увидела, как Кондрат отнес его в горы, где жила женщина-лекарь и оставил там… но она пообещала, Кондрат взял ее слово, что она никому не скажет про Грифа. И уж тем более Ашеру.
— Ты отправляешься туда?
Куда, говорить смысла не было, так как единственное место, куда бы сейчас мог отправиться Ашер — была Пустошь Лаэндэла. Обитель Теней и мир Смерти.
— Да.
Баронесса молча смотрела на него и уже, кажется, хотела сказать, что Гриф жив, как Ашер перебил ее и сам начал говорить:
— А что мне делать? — он обернулся к княжне — Сидеть? Ждать, пока ты что-нибудь придумаешь? Я отправляюсь в пустыню. Сейчас.
— Ашер!
— Я ухожу, чтобы найти меч.
— Ты найдешь там только смерть, Ашер!
Но он не слушал ее: Он взял сумку, которую сам же и выкинул к стене, вытряхнул оттуда все содержимое, все ненужное и малозначимое.
А положил туда сменную одежду, немного еды, флягу с водой и карту с карандашом. На левую руку он надел наруч Фон Дикетов.
— Удачи, Ашер — прошептала ему Баронесса вслед — Если ты вернешься, то боюсь таким как раньше… ты уже не будешь.
Тем временем в Спокане, за много-много миль от портовой деревни, шло несколько кораблей с западной стороны под руководством Семьи Венатор.
Венаторы всегда жили сражениями, боем и насилием. Дальний предок поклялся отомстить Фон Дикетам за то, что те защищали дома, на которые и обрушивались покушения этой семьи.
Баронесса Фон Дикет, провела публичную казнь над Астреем, главой семьи Венатор, а их самих отправила за западное море в скитание.
Дети и внуки Астрея росли в гнете и в злобе на других, не смея и головы поднять.
Но его правнуки жаждали мести долгие годы. Они копили в себе обиду, злость, ярость и гнев на жителей Спокана. И в самую первую очередь — на Фон Дикетов. Они родились, когда близнецов отправили в другой мир, а Баронесса давно жила в образе Тени, но разговоры, шепот со всех сторон о том, что Венаторы были незаконно выгнаны — сделали свое дело и правнуки Астрея решили отомстить.
Они собрали армию, численность которых превышает четырнадцать тысяч человек, а оружие которых сделано в лучших кузницах лучшими мастерами. Они плывут в Спокан с одной целью — убить каждого Фон Дикета, которого они встретят.
Возле носа корабля стоял молодой мужчина, который с неким восхищением и высокомерием смотрел вперед, куда двигался корабль.
— Нет вида лучше, чем город, который скоро утонет в крови от моего клинка. — мечтательно изрек он. Этот мужчина пользовался восхищением у всех присутствующих на корабле. Особенность Венаторов — черные, как вороново крыло волосы, чуть смуглая кожа и острые черты лица. Конечно, вместе с этим идет очень худое, сухожильное телосложение и много чего еще, но об этом позже.
Еще один мужчина, но года на два помладше первого, отвлекся от книги и иронично произнес:
— Твоим клинком? Не смеши меня. У Эвр и то клинок получше будет.
— Кстати, где она? — раздраженно заметил первый — Наверняка шляется..
— Где? На палубе? Не тупи, братец.
Второй мужчина, по правде сказать, немного отличался от своих братьев и сестры. Волосы у него были белые-белые, черты лица более мягкие, чем, допустим, у Эвр или Нота… и уж тем более мягче, чем у Борея.
— Борей — произнес Зефир своим обычным, скучным голосом. — А что мы будем делать, когда ты увидишь город? Его ведь отстроили…