— Я очень хочу домой, — тихо сказала она. Маршалл рассеянно-ласково кивнул.
Спустя полчаса они были у дома Дженнифер. Всю дорогу, она тщетно старалась не замечать лёгких прикосновений его пальцев, будто угли обжигающих её кожу. На улице её немного смутил яркий свет полной луны, которая посылала свои мерцающие стрелы сквозь кроны деревьев. Ей хотелось темноты. Темноты и этого чудесного ощущения сильных, но таких ласковых рук, на своём теле. Его имя, как заклинание, звучало у неё в голове. Его близость оказывала на неё какое-то гипнотическое воздействие, прежний страх исчез.
Он тоже молчал, вероятно, почувствовав нереальность царившей вокруг них атмосферы. Через напоенную ароматами тьму достаточно тёплой ночи, он уже не мог вспомнить с чего начался их разговор по пути сюда. Но главный вопрос, который крутился у него в голове, не давая покоя, он никак не решался задать. Зачем она пошла на это свидание? Наконец, сделав долгий выдох, он спросил:
— Скажи мне, что ты встречалась с ним, только чтобы позлить меня. Да или нет? — он был абсолютно серьёзен. Дженнифер судорожно придумывала, что ответить.
— Да, — только и смогла она выдавить из себя. А что ещё ей оставалось сказать?!
Он какое-то время испытующе смотрел на неё, потом, наконец, слегка расслабился.
— Хорошо, — сказал он. — Я тебе верю. Но Джен поняла, что он не верит ей. Он явно хотел поверить, и это выглядело почти трогательно.
У самого крыльца, под ноги ей бросилась кошка, с громким мяуканьем кинулась в густую траву и оттуда поглядела дикими глазами.
Они вошли в дом. Не включая нигде свет, Марс довёл её до спальни, и если бы, не его рука, она давно бы грохнулась где-нибудь в этом мраке. Он отлично видел и ориентировался в темноте. Ещё одно его отличие, от всех остальных людей, которых она знала. Он подвёл её к кровати, и, отбросив край пледа, осторожно уложил. Сам же, в это время, скинул куртку, и, обойдя кровать, лёг на спину, положив её голову себе на грудь. Боясь вздохнуть, она застыла.
— Милая, я не сделаю тебе ничего плохого. Клянусь. Ты, моя девочка. Вдохни поглубже.
Дженнифер послушалась, и почему-то сразу разразилась потоком слёз. Они просто стекали по её щекам, и она никак не могла остановиться. Нужно перестать плакать, ведь она прекрасно знала, что происходит с её лицом, от слёз. О, Господи! Вот опять.… Теперь её волнует, как она выглядит перед ним! Марс приподнял её, пристроив теперь на себе, и крепко обнял. Джен показалось, что его руки были везде – на её волосах, на её спине, на её руках, гладя, успокаивая, прогоняя напряжение. Он понимал, что происходит с ней, поэтому поглаживая её, он вёл разговоры на отвлечённые темы, позволяя ей, таким образом, немного рассеяться. Лёжа на нём, Джен слышала спокойное биение его сердца, и с каждым его ударом успокаивалась и сама. Она больше не плакала. Щека её была прижата к его рубашке. Она замерла, успокоенная неподдельной искренностью и сожалением, звучавшими в его голосе.
Это было каким-то сумасшествием, иначе как ещё объяснить, что ещё совсем недавно, она в страхе шарахалась от Маршала, а теперь лежит на нём, такая расслабленная и неподвижная. И почему-то сейчас, ей это казалось таким правильным, таким естественным. Внутри неё росло какое-то странное чувство, какая-то неутолимая жажда, заставлявшая её напрягаться. Она хотела его. Джен лицом к лицу столкнулась с собственной страстью, и это делало её ещё более беззащитной перед ним, чем прежде. Ей было так удобно, казалось, что выемка на его плече словно создана для её головы. Она просто наслаждалась этими ощущениями и больше не пыталась ничего понять.
Её ладонь, теплая и немного влажная теперь лежала у него на глазах, и больше Марсу ни до чего не было дела. Лежать было не очень удобно, но он всё равно не двигался, слушая тихое и ровное дыхание Джен. Он улыбался и радовался темноте, потому что улыбка была, до неприличия довольной. Он снял её руку с глаз, и положил себе на губы. Та Дженнифер, которая так много перенесла и из-за этого пыталась в ужасе скрыться от него, пробудила в нём желание оберегать её от всех, в том числе и от себя. Дождавшись, когда её накроет глубокий сон, он осторожно выскользнул из постели и вышел на кухню, чтобы покурить.
Комментарий к Ближе нельзя Рекомендую послушать песню группы Ольви – убийца. По моему она идеально подчёркивает атмосферу происходящего.
====== Распахнутые двери ======
Прекрасны и грубы влекущие губы
И странно-красивый изогнутый нос,
Но взоры унылы, как холод могилы,
И страшен разбросанный сумрак волос.
Дженнифер проснулась от приятного ощущения: солнечные лучи давно наставшего утра, разбрызгивали тепло по всей комнате, и, попадали на кожу. Пока сон постепенно не развеялся, она не могла пошевелиться, но проведя рукой по постели, поняла, что лежит одна. Как ни странно, настроение было отличным, несмотря ни на что. Давно она не чувствовала такого подъёма. Мысль пришла в голову так стремительно, что лишь спустя несколько секунд, она поняла причину своего хорошего настроения. Маршалл. Мысленно произнеся это имя, она почувствовала необычайное возбуждение. Маршалл. Оно ласкало слух, и Джен вдруг очень захотелось произнести его:
— Маршалл… — она повторила несколько раз.
— Мар… — звук рождался глубоко в груди, поднимая горячую волну — шалл… — и, задерживаясь во рту, перекатывался, как сладкий леденец, легко соскальзывая с языка.
Кстати, где он? Несмотря на душевный подъём, она неожиданно тяжело слезла с постели и мгновение подержалась за высокую спинку, пытаясь сохранить равновесие. Потом ей пришлось, будто бы заново учиться ходить. Все тело жутко болело. Она приподняла майку (хотя точно помнила, что ложилась в платье, значит, Марс её переодел!), и обнаружила несколько синяков – два больших на рёбрах, один на пояснице и ещё целую россыпь мелких ссадин и царапин. М-да. Весело, ничего не скажешь. Расстояние до ванной было бесконечным, и Дженнифер через силу заставила себя преодолеть его. Она приняла горячий, успокаивающий душ, а потом холодный.
Вернувшись в постель, она со стоном рухнула в мягкие подушки, и отключилась до самого вечера, проснувшись только от дикого чувства голода.
Спускаясь на кухню, вниз по лестнице, она раз за разом прокручивала в голове вчерашние события. Неужели всё это действительно произошло с ней? Чёрный парк, бешеный взгляд Тома, потом до боли нежные губы, и темнота в сильных, ласкающих объятиях. Ей до ужаса, захотелось увидеть Марса прямо сейчас.
Хорошенько подкрепившись, и выпив пару чашек кофе с молоком, она сразу почувствовала себя лучше. Джен устроилась в удобном кресле, перед телеком. Показывали очередную слезливую мелодраму, она смотрела вполглаза.
Мысли крутились в голове бешеным водоворотом – что с Томом? Где он сейчас? Что рассказывает про вчерашний вечер своим родителям и друзьям? «В полицию он, скорее всего не пойдёт — рассуждала она. Ведь это он попытался её изнасиловать, находясь при этом под кайфом.” А она сама? Конечно, следовало сразу заявить на него, но… представив, что в её дом придут полицейские, начнут обо всём расспрашивать, Джен откинула эту идею. Том сполна получил вчера. Даже более чем. И, потом, вдруг найдётся какой-нибудь непрошеный свидетель, а она не хотела, чтобы кто-то знал о Марсе. Вот ведь зараза! Куда подевалась та Джен, которая боялась любого шороха, и при случае, мгновенно набрала бы нужный номер, если бы это помогло засадить Марса? Теперь же она переживала не менее сильно, боясь, чтобы он не исчез из её жизни. Вчерашняя ночь в её доме казалась сном, и так страшно было представить, что она не повторится! Сейчас уже можно себе в этом признаться.
Очень скоро, её снова сморил сон. Последней мыслью было: почему же он не приходит? Стоит запереть все двери и дрожать как осиновый лист – он является без приглашения, а когда распахиваешь их перед ним – его нет.
Весь следующий день прошел бестолково. В колледж она не пошла, решив, что выглядит сейчас не лучшим образом. Зато целый час с лишним болтала со Стефани. Затем позвонила остальным друзьям. Сказала всем, что приболела. Заверила их, что она в полном порядке. Что было, конечно, настоящим враньём. Сама – то она отлично понимала, что до этого ей ещё далеко, но зачем волновать их понапрасну. Ей не хотелось никого тревожить своими проблемами.