Вдобавок ко всем этим заботам ещё и Хрящ явно что-то задумал. Он не давал покоя, словно кость, застрявшая в горле. Перец уже не раз пожалел, что в своё время не решил этот вопрос кардинально раз и навсегда. Уж не хочет ли этот гнусный тип захватить Город и прибрать власть к своим рукам?!
Прошлой ночью с группой преданных головорезов Перец совершил тайную вылазку за пределы Города. Он не поставил заранее в известность об этом даже советника по гражданскому праву, так как знал, что тот будет против, разглагольствуя по поводу целесообразности и неоправданности действий, направленных на сомнительные цели и так далее, и тому подобное… Гунар мог кого угодно заговорить до беспамятства - известный трепач. Перец же предпочитал пустой болтовне активные действия. К тому же подобные рейды помогали ему “выпустить пар”.
Преданный Леон координировал продвижение сверху, бесшумно паря над верхушками тёмных деревьев, поэтому к небольшому поселению, затерявшемуся в глубине чащобы, удалось подкрасться совершенно незаметно. Когда Леон подтвердил, что вблизи никого, кроме этих скрывающихся поселенцев, нет, Перец подал команду, и его группа бесшумно вошла в спящий посёлок. Ох, и веселуха тут пошла! Перепуганные сонные повстанцы, похожие скорее на одуревшее от ужаса стадо, выскакивали в тёмную ночь из горящих построек и напарывались на длинные ножи - в эту вылазку Перец взял только самых отъявленных головорезов. Стрелять он строго запретил, так как ночью звук выстрела был бы слышен далеко окрест, а поднять на ноги всех обитателей леса совсем не хотелось.
Всё закончилось очень быстро. Большинство поселенцев умерли даже не успев осознать случившегося. Нескольких девиц его молодчики уволокли в ближайшие кусты для увеселения, но Перцу было на это плевать, он занялся старостой посёлка, выпытывая у него сведения по поводу планов повстанцев. Однако тот ничего толком сообщить не смог, то ли оказался крепким орешком, то ли на самом деле не знал. Времени проверять не было, поэтому на всякий случай для верности Перец зажал его руку в расщеплённый пень и принялся выкручивать пальцы, надеясь таким способом вытянуть нужные сведения. Но вместо этого староста неожиданно резко выбросил вперёд другую руку и с ненавистью вцепился в лицо своего мучителя, оставив на его щеке глубокую царапину. Жаркая багровая пелена встала перед глазами Перца, и он рукоятью пистолета принялся избивать несчастного, выкрикивая грязные ругательства и ничего уже не видя вокруг. Остановился он лишь тогда, когда волна бешенства, накрывшая его, спала, а староста перестал шевелиться.
Единственное, что удалось узнать, это то, что повстанцы собираются на днях заслать в Город то ли лазутчиков, то ли диверсантов, но с какой целью, когда и кого - осталось не известно. Это очень тревожило Перца. Он пытался сопоставить полученную информацию с появлением в Городе новичков, но ничего вроде бы не связывалось. Музыкант появился раньше и к тому же его обнаружил и привёл в Город Леон. А эти двое сами от лесных отщепенцев удирали, тому много свидетелей. К тому же вся их одежда и манера разговаривать явно не походили на повстанцев, обитающих в лесу. Хотя ничего нельзя было сбрасывать со счетов.
Перец резко встал, подошёл к тумбочке и, наполнив стакан до половины, в несколько глотков осушил его. Крякнув и постояв немного с закрытыми глазами чтобы перевести дух, он запер кабинет и вышел на улицу.
*
Утро выдалось пасмурным, хотя каким образом в замкнутой долине происходила смена погоды, для меня оставалось загадкой. Правда, судя по рассказам аборигенов, времена года здесь вовсе не чередовались - постоянно царило зелёное лето. И хорошо, что так, поскольку зиму я не любил никогда, хотя, честно признаться, некая притягательность в ней всё же ощущалась. Это безмолвное завораживающее кружение невесомых снежинок, исполняющих хрустальный вальс белой сказочной зимы… сверкание хрупких прозрачных льдинок… да, всё это красиво где-то там, ближе к северу. А я-то родом из южного приморского города, где за всю зиму бывало и снега не видывали, а если он и выпадал, то уже через несколько часов превращался в слякотную грязь, расползающуюся под подошвами ботинок.
Стоя у основания подвесной лестницы, ведущей на летучий корабль, я наблюдал за действиями моих новых друзей. На виду у целой группы во главе с начальником строительства Жаком и Перцем Серый с Ворониным внимательно расправляли складки парашютной ткани и стропы, складывая их каким-то хитрым замысловатым способом и тщательно проверяя. В их сноровистых действиях ощущалась с одной стороны уверенность, с другой - сосредоточенность. Я в этом совершенно ничего не смыслил, поэтому даже не подходил ближе, предпочитая не мешать и оставаться сторонним наблюдателем, вспоминая вчерашнее феерическое выступление, на котором Инга продемонстрировала свой невероятный талант танцовщицы. Никто, в том числе и я, не ожидал, что она так великолепно исполняет испанские танцы в стиле фламенко. Признаться честно, я и сам до сих пор не мог понять, как мне удалось сыграть настолько виртуозно и проникновенно… помню только, как с появлением на сцене Инги на меня накатила какая-то жаркая волна, вскружила и безудержно понесла. Я не следил за мелодией, темпом, вообще ни за чем… казалось, мои пальцы жили своей собственной, совершенно не зависящей от меня жизнью. Они летали вдоль грифа, порхали над струнами, то лаская их мягкими поглаживаниями и пробуждая страстные звуки, то слегка подрывая для более звонкого горделивого звучания, то выстукивая витиеватую дробь по деке. Передать словами ощущения от этой игры невозможно - это было настоящее чудо. Но самое любопытное это то, что, как я заметил, танцы Инги пробуждали во мне некие скрытые способности, о которых я раньше не подозревал. Да и вообще - в последнее время я всё чаще думал об этой девушке, ощущая, как сердце сжимается в сладкой истоме, а на губах появляется блуждающая улыбка. Кажется, стрела шалуна Амура поразила и меня.
Тем временем приготовления были закончены, и рюкзак с уложенным в него парашютом надели на плечи летуна по имени Якоб, который тоже отправлялся в экспедицию на летучем корабле. Проверив все застёжки и кольцо открытия парашюта, Воронин ободряюще опустил руку на его плечо.
- Не волнуйся, всё сложено чётко.
- Мне-то чего волноваться? - самонадеянно ухмыльнулся летун. - Я и без вашего приспособления на землю не упаду, ты же знаешь. А вот если не сработает, когда кто-нибудь из ур… ну, если кто из не умеющих летать разобьётся, тогда уж я вам не позавидую!
- Ладно. Поехали…
Якоб спокойно шагнул в сторону, оторвался от земли, на несколько секунд завис, словно собираясь с силами, а затем эффектно свечой взмыл ввысь, стремительно уменьшаясь в размерах. Задрав головы вверх, приёмная комиссия внимательно следила за ним. Вот уже летун превратился в маленькую тёмную точку и вскоре вообще исчез. Затаив дыхание, все напряжённо ждали, что произойдёт дальше.
Внезапно сверху донёсся нарастающий вопль, который с огромной скоростью приближался. Показалась увеличивающаяся точка, вскоре превратившаяся в фигурку человека, стремительно падающего на землю. Я почувствовал, как мышцы рук и ног словно задеревенели, а волосы на макушке встали дыбом. Присутствующие тоже застыли, не в силах шевельнуть даже пальцем и с ужасом наблюдая за происходящим. Но в этот самый момент над головой летуна, словно по волшебству распустился серый купол парашюта. В тот же миг его падение резко замедлилось, и уже через несколько секунд Якоб вполне спокойно приземлился. Позади него на брусчатку мягко опустился купол парашюта и начал медленно опадать. Его лицо расплылось в довольной улыбке.