- Например? - насторожился советник.
- Допустим, не известные нам пещеры в горах… вот Воронин рассказывал, что они с Серым пришли из какого-то древнего лабиринта, который обрывается в пропасть. Но ведь когда-то он наверняка шёл дальше и, возможно, у него был выход… Кстати, на той схеме, что вы разглядывали перед моим приходом, вполне может оказаться какой-нибудь давно позабытый подземный ход.
- Ах, оставьте, Сергей, - недовольно отмахнулся Гунар. - Вы же взрослый человек, а рассуждаете, как мечтательный мальчишка: когда-то… где-то… возможно… мы уже всё перепробовали, и эта экспедиция наша последняя попытка.
- Но ведь…
- Всё. Достаточно на сегодня предположений, - советник решительно припечатал ладонью крышку стола. - Сперва дождёмся результатов экспедиции, благо она не долгосрочная, а уж дальше будем решать. Вы за чем-то пришли ко мне?
- Да вот не знаю, как и сказать…
- Говорите уже как есть, не томите.
- В общем-то, меня вчера чуть не убили.
Гунар от неожиданности замер на месте и даже глаза вытаращил, на несколько мгновений потеряв дар речи. Затем в его глазах промелькнула какая-то мысль. Недоверчиво усмехнувшись, он с деланной строгостью погрозил мне пальцем.
- Ну, вы и шутник, Сергей! Не пугайте меня больше так.
- В том-то и дело, что никакая это не шутка…
И я весьма подробно изложил историю происшествия, случившегося поздним вечером, умолчав лишь о предположениях и догадках друзей. По мере моего рассказа физиономия советника постепенно вытягивалась от изумления, да так, что к концу повествования я уже начал опасаться за сохранение её правильных пропорций.
Когда я умолк, в кабинете повисла напряжённая тишина. Гунар наконец-то закрыл рот, озадаченно почесал в затылке, ещё раз окинул меня испытующим взглядом, после чего зачем-то подошёл к окошку и долго сосредоточенно смотрел на площадь перед мэрией, словно там именно в этот момент происходило нечто невероятно важное. Наконец, обернувшись ко мне, он спросил:
- Вы точно уверены, что всё произошло именно так?
- А с чего бы я путал?!
- Ну, мало ли… может, выпили с друзьями лишку, вот и померещилось, - предположил советник. - Поверьте, такое случается со всеми рано или поздно.
- Да не пили мы вчера совершенно, хотя хозяин “Красной утки” даже за счёт заведения предлагал.
- Гм… а Перцу об этом… происшествии сообщили?
- Не успел, да и, честно признаться, не хотел перед самым вылетом его беспокоить.
- Да-да… это вы молодец… это правильно…
Впервые за всё время моего нахождения в городе я увидел советника по гражданскому праву таким растерянным. Хоть он и хорохорился, пытаясь сохранить уверенный вид, но явно не понимал, что происходит на самом деле. По всему было понятно, что сам Гунар совершенно точно ничего не знал и не имел к нападению никакого отношения. Мне даже стало его немножко жаль.
- А… скажите, Сергей, не было ли у вас в последнее время каких-либо конфликтов с кем-нибудь из горожан?
- В каком смысле?
- Ну, допустим, спор из-за женщины… это я так, к примеру, или ещё по какой причине…
- Да нет. В городе я ни с кем никогда не ссорился и вообще, как говорится, в чужой огород не лезу.
- Странно…
На Гунара жалко даже было смотреть. В этот момент он выглядел совершенно растерянным и подавленным, поэтому я решил подбросить ему спасительную ниточку:
- Может быть, это какие-нибудь повстанцы? Допустим, рискнули совершить ночной налёт на город…
- Нет-нет, об этом не может быть и речи, это совершенно исключено! - решительно возразил советник. - Вы же знаете, что все повстанцы уроды, среди них нет умеющих летать… извините, это не относится к вам и другим, пришедшим извне…
- Откуда вам известно? Может у них дети рождаются с этими способностями?
- Ах, оставьте, Сергей, вы не понимаете, о чём говорите, - в сердцах воскликнул Гунар. - Какие дети?! Какие полёты?!
Но тут, словно опомнившись, он мгновенно успокоился и с привычной доброжелательной улыбкой поспешил меня заверить:
- Впрочем, наш долг - всё проверить, так что не волнуйтесь. Когда вернётся шеф охраны, он проведёт тщательнейшее расследование, и мы обязательно найдём виновников и спросим с них со всей строгостью, уж поверьте мне на слово!
Собственно, на этом наша беседа окончилась. Больше говорить было не о чем, поэтому, попрощавшись, я направился к двери, но советник остановил меня и посоветовал:
- Кстати, Сергей, до возвращения господина Перца не выходите в тёмное время на улицы, на всякий случай…
- Но ведь я же по вечерам играю в “Красной утке”, и мои выступления заканчиваются очень поздно.
- А ничего страшного нет. Зайдите прямо сейчас к Бэримору и передайте, что я освободил вас от вечерней работы в ресторане э… скажем, на пять дней.
- Если спросит по какой причине, что мне ему ответить?
- Не спросит. Но если вдруг… тогда посоветуйте ему узнать об этом у меня. Скажите, мол, служебная тайна. Только о том, что вчера случилось никому пока не рассказывайте. Договорились?
Я кивнул и вышел из кабинета.
Сообщив хозяину “Красной утки” о распоряжении советника по гражданскому праву относительно моего освобождения и не услышав по этому поводу никаких возражений, я направился к Инге, которая ещё должна была быть свободной до вечера.
Поднявшись на третий этаж угрюмого подъезда, в котором находилась её квартира, я осторожно постучал и прислушался, но никто не отозвался. Тогда я постучал громче, и вскоре из-за двери донеслись приближающиеся шаги.
- Кто там?
- Инга, это я - Сергей.
Мягко щёлкнул замок, и дверь отворилась. На пороге стояла запыхавшаяся Инга в облегающем спортивном костюме. Она шагнула в сторону, пропуская меня внутрь.
- Проходи пока на кухню, я сейчас…
Она выглядела слегка раскрасневшейся. Волосы, первоначально собранные на затылке в тугой узел, сейчас немного растрепались, и несколько прядей свисали на лицо.
- Ты что, спортом занималась? - не удержался я от вопроса.
- Можно и так сказать, - усмехнулась девушка, поправляя волосы и закрыв дверь. - Танец репетировала. Я тут кое-что придумала, поэтому нужно будет сегодня попробовать несколько новых фигур, только я должна их ещё немного доработать…
- А ты можешь пока особо не торопиться, всё равно несколько дней танцев не будет.
- Почему? Что случилось?
Инга тревожно сдвинула брови и взяла меня за руку.
- Да так… мне Гунар выходные дал.
- В честь чего это, хотелось бы знать? Ты что-то явно не договариваешь, я же чувствую… - девушка пытливо заглянула мне в глаза и строго потребовала: А ну, выкладывай всё как есть!
Ну что тут поделаешь, если на тебя смотрят такими чистыми глазами, тем более - такими красивыми?! И я, конечно же, выложил ей всю правду, только напоследок попросил, чтобы она никому об этом не рассказывала. Инга слушала очень внимательно, не перебивала, а когда я закончил, она задумалась всего лишь на несколько мгновений, а затем убеждённо произнесла:
- Это Перец!
От такого заявления я, признаться, едва не остолбенел.
- С чего это ты вдруг решила?!
- Да ничего не вдруг! Я уже давно приметила, какими глазами он на тебя смотрит.
- Ну и какими?
- Так, словно он тебя ненавидит.
- Да за что? Ведь для этого должны быть хоть какие-то основания, какая-нибудь причина, а её нет, - возразил я.
- Это ты, наивный, так думаешь. А я чувствую…
- Постой, - перебил я Ингу. - Но ведь Перец не летает, и мне кажется, что он никогда и не умел, хотя скрывает это ото всех.
- А ему совершенно необязательно самому летать. У него вон сколько помощников и холуёв в услужении находятся. Достаточно пальцами щёлкнуть - и тут же найдётся целая куча желающих выполнить любое его поручение.
- Гм… вполне возможно, однако, не понимаю, за что бы ему меня так ненавидеть, чтоб убийство замышлять? Должно же быть хоть какое-то мало-мальски логичное объяснение.
Инга задумчиво потеребила упрямую прядь волос, настырно пытающуюся закрыть ей глаз, и направилась в кухню, позвав за собой. Устроившись на табуретке у стола, я молчаливо наблюдал за её действиями. На столе появились две чашки, которые хозяйка наполнила прохладным компотом, и тарелка с мелкими печенюшками, очевидно, собственного приготовления. Попробовав их, я понял, что танцует Инга не в пример лучше, чем готовит, но всё же решил похвалить на всякий случай.