— Что за… — начала я привычный уже для меня вопрос и глянула на Ратмира. Тот одарил меня взглядом, полным тревоги. Судорожно протянул руку. И что теперь ему не нравится, так и подмывало спросить. Но я не успела.
Ветер донес до меня привычный капающий звук, раздающийся совсем близко. Время замедлилось, залипло, словно остановилось огромное колесо, толкающее секунды вперед. Сквозь вязкую пелену тумана я перевела взор туда, откуда доносился звук. Вниз. На ступени. Капала кровь. Яркая, совсем алая, она летела вниз, стучала о камень, отскакивала маленькими брызгами, окропляла ступени. Кап… кап… кап… Собиралась в лужицу. Почти что бежала, растекаясь ярким даже в темноте пятном. Кровь. Моя. Просто у меня из-под платья пошла кровь. Я хотела отшатнуться, липкий стыд вновь прилил к щекам, а непонимание разлилось внутри тянущей жижей. Я открыла рот, силясь что-то сказать, хотя что можно сказать в такой щекотливой ситуации? Попыталась сделать шаг назад, чтобы скрыться, избежать всеобщего внимания. Не смогла. Густая темная пелена резко заволокла глаза, отрезая меня от мира вокруг. Последнее, что я увидела — это рывок Ратмира в мою сторону.
Очнулась в домике с низкой крышей. Или это была не крыша… а огромный ствол дерева, расступившийся в стороны, образовав пространство посередине. Дом волтов, поняла я. Убранство освещалось огоньком в лампе, обитатели не боялись, что огонь схватит дерево. Оно было живым, в отличие от наших бревен, из которых строили дома простые люди. Незатейливая обстановка, приземистая мебель — простой деревянный стол, словно сделанный из спила широкого ствола, несколько стульев, какие-то корзины, явно чем-то забитые, полки с глиняными горшками. Я лежала на подобии матраса из связанных веток и прикрытом шкурами. Сверху на мне тоже была шкура.
Я поморгала, силясь понять, как здесь очутилась и машинально поерзала рукой в поисках блокнота для записей. Ничего не нашла, голова еще не полностью очистилась от тумана и я несколько мгновений не шевелилась. Непривычное ощущение кольнуло меня, я приподняла шкуру и поняла, что никакой одежды на мне нет. Не смогла сдержать возмущенного вскрика! С какой стати я валяюсь в этом волчьем убежище, да еще голышом! Благородная девица, хоть и слегка порченная, себе позволить этого никак не может!
Тут же подсуетилось еще одно мнение. Надо воспользоваться моментом и посмотреть какой способ плетения корзин характерен для этого первобытного народа… Вспомнила, что случилось. Кажется, у меня пошла кровь и я грохнулась в обморок. Леший! Первый раз в жизни я падаю в обморок от вида крови! Или не от вида, и я действительно так ослабла и перенервничала за сегодняшний счастливый день. Обрела же и чудесного мужа-диктатора, и с клыкастыми друзьями успела познакомиться. Правда, им что-то во мне не понравилось, но после они как-то странно отреагировали…
Видимо мой вскрик был замечен, потому что в дверь жилища торопливо заскочила, хм-м-м, как правильно назвать… Не волчица, и не человек, волла — как мне до этого шепнул Белый. Волла — женщина волтов. Это стало понятно по её сравнительно небольшому размеру и двум рядам молочных желез, тянущихся вдоль тела. Конечно, волки так устроены. Внимательно осмотрев меня, она что-то сказала на своем языке, тронула мой нос подушечкой лапы, потом бесцеремонно глянула под шкуру, пробормотала тарабарщину и сунула мне под нос чашку с остро пахнущим зеленью напитком.
— Что это? — спросила недоверчиво, словно мы могли понять друг друга. Вдохнула густой травяной запах. Очевидно, снадобье, но пить из незнакомых, шерстяных и когтистых, рук побаивалась. Вздохнула тихо. — Мне бы водички…
— Выпей, Алёна, — раздался от двери такой знакомый голос, в котором прибавилось хрипоты. Я резко посмотрела в ту сторону, наблюдая, как Ратмир, нагнувшись заходит внутрь дома. Выглядел он неважно — бледный и испариной на лице. С него моментально исчезла вся спесь и самодовольство, рукава были закатаны. — Это настой чистянки красной, он хорошо останавливает кровь.
Через силу я сделала несколько глотков горьковатого зелья и судорожно натянула шкуру до подбородка, наблюдая за приближением Ратмира ко мне. Волла бесшумно удалилась за дверь, оставив нас наедине.
— Что со мной? И где мое платье? — спросила я, надеясь узнать его версию произошедшего.
— Я снял, оно запачкалось, — поморщился он, а я нахмурилась. Не то, чтобы мне было жалко платье, но сам факт манипуляций со мной, когда я была без сознания, настораживал. — У тебя случилось кровотечение.
— Почему? — как-то по-детски спросила я и попыталась подняться, чтобы хотя бы сесть. Но голова мигом закружилась и я безвольно упала обратно.
— Не вставай резко! — заволновался муженек и вздохнул. — Сам не знаю, почему твое тело так отреагировало… Ты меня очень испугала, Алёна…
— Да что ты! Боишься, что вся кровь утечет и тебе не достанется? — хмыкнула я, но он посерьезнел еще больше. — Много крови? — общая слабость начала беспокоить и меня.
— Нет, но достаточно, чтобы я стал беспокоиться… Я был рядом.
— Что?! — начал до меня доходить смысл сказанного. Я судорожно ощупала себя ниже пояса. Все чисто, ни намека на происшествие. Такое впечатление, что меня и помыть успели. — Что ты хочешь сказать? Ты меня раздел, был рядом… О лесные боги! Ты что же, все это видел? — мне захотелось зарыться носом в шкуру от смущения.
— Мне кажется, у нас такой статус, что ты не должна меня смущаться, — улыбнулся он. Но меня такими показными сантиментами не проймешь!
— Ста-тус… — потянула я слово, чувствуя как внутри внезапно закипает злость на все эти свадебные игры. — Я уже поняла, что с моим новым статусом, мне надо быть готовой ко всему. Ты этого ведь хотел, да, Ратмир? Кто я для тебя? Игрушка для тела, а еще биологический материал, так необходимый этому месту. Ведь, правда? И очень удобно, два в одном! И какая незадача, что материал так некстати чуть не сломался!!!
Он смотрел холодно, казалось, никакая эмоция не отразилась на лице. Лишь темные уставшие глаза стали еще темней, почти заплыли чернотой полыхающего негодования.
— Я ждал подобных обвинений, Алёна, — сухо произнес он. — Тебе не хватает понимания и ты скоро убедишься, что была неправа. А теперь позволь мне тебя осмотреть.
И, не дожидаясь разрешения, когда ругательное (довольно крепкое) слово готово было сорваться с моего языка, резко дернул шкуру вверх, сильнее, чем это делала волла, оставляя меня без всего. Похоже, у местных лекарей церемониться не принято.
— Прекрати немедленно! — я задохнулась от возмущения, когда он бесцеремонно отвел мое колено в сторону, испытующе рассматривая какие-то тряпки под моим задом. Удовлетворенно хмыкнув, положил ладонь на живот, мягко прощупывая, погладил и, наконец, обратил внимание на мою возмущенную голову. Почему-то от откровенного осмотра я засмущалась еще больше, чем тогда, у дерева…
— Надо допить чистянку, — как ни в чем не бывало, приподнял мою голову и ткнул в рот краем чашки, наклоняя её так, что моих губ коснулась густая и, как я рассмотрела, бордовая жидкость. Я и хотела запротестовать, но как только приоткрыла рот, горьковатое зелье немедленно заполнило его, и я, чертыхаясь про себя, допила противный отвар. Хотела уже улечься, но мучитель не дал и достал из-за пазухи колбу с коричневатым порошком.