— Нет. Нет, дружище, на этот раз ты останешься дома. — И стал звонить знакомому собачьему тренеру…
Ночь. Темно. Город. Снова чужой город. Не незнакомый — но чужой.
И чужой дом. Не незнакомый — но чужой.
Нажал на кнопку звонка, и через несколько секунд еле слышно:
— Кто?
— Слесаря вызывали?
— Господи, сейчас!
Клацанье замков — и…
И я просто утонул в море ароматов, губ, рук, грудей и прочего, принадлежащего, кстати, всего одной-единственной женщине. Одной — но какой!
Минуты через две я ухитрился таки обрести относительную свободу. Точнее, не я, а мой рот. И он сказал:
— Подожди. Больше никто не звонил?
А она…
Она вдруг рассмеялась:
— А никто и не звонил!
Я обалдел:
— Как это?!
— А так! — Она накрыла своими волосами едва ли не половину меня. — Так!
— Но ты же…
Ее тело завибрировало словно плоть языческой жрицы в ритуальном экстазе.
— Глупый! Да я пошутила!
— П-пошутила?..
— Конечно! Потому что ужасно соскучилась. И ты — приехал! А между прочим, мы же с тобой так и не выпили, а ведь обещал! — И, схватив меня за руки, потащила в квартиру.
Она тащила меня в квартиру, я втаскивался, потом разувался, потом раздевался, а сам…
А сам, помимо остального, думал еще и о том, что в моем столе лежат нераспечатанными пришедшие на прошлой неделе, почти день в день, письма от "Натали" и Маргариты…
А еще я думал: ну, ёлки-палки! Кончилась ли наконец эта, как назвала ее три недели назад Лариса, "Мрачная сказка"?
Хоть бы кончилась, а!
А теперь отвернитесь.
Пока — всё.
P.S. Да, чуть не забыл! От лица нашей группы и каждого из нас в отдельности хочу поблагодарить всех за внимание. Надеюсь, мы прошли прослушивание1.
Ну вот. И теперь — действительно всё…