Он тоже вскочил:
— Да подожди!
— Ни-ни! — замотал я головой. — Дорога у меня дальняя. Идем проводишь.
Кузнец вздохнул:
— Не могу. Сигнал дал всем, чтоб собирались.
— Идем, — взял я его за локоть. — Только до машины.
Он вырвал руку:
— Слушай, вот этого не люблю! Хватаешь прям как мусор.
Я произнес тихо, но твердо:
— Говорят тебе: пошли. Или точно красну девку уламывать?
Несколько секунд он непонимающе глядел на меня. Потом буркнул:
— Ладно, пошли, хрен с тобой!
— Спасибо, до свиданья, — вежливо попрощался я с черноволосой девушкой.
Та натянуто улыбнулась:
— До свиданья. Уж вы извините…
— Что вы-что вы! — запротестовал я, а когда Кузнец отвернулся в поисках ботинок, подмигнул ей: — Не волнуйтесь, всё будет в порядке.
По-моему, девушка здорово удивилась.
Мы спустились во двор, и я подошел к машине. Следом приблизился Кузнец и…
И вдруг побледнел:
— Это что?..
Я хладнокровно поинтересовался:
— Где?
Он вытянул руку:
— Т-там… — Рука дрожала.
— А что там? — Я почесал затылок. — Если не ошибаюсь, машина.
— А в машине?!
— В машине?.. А-а-а, только это не "что", а "кто". Я же говорил, что завел собаку. Знакомьтесь, — и открыл заднюю дверь: — Джон, поздоровайся с дядей Толей! Дядя хороший…
Кузнец стоял по стойке "смирно" как столб, пока Джону не надоело лизать его в нос. Когда надоело и он, убрав лапы с плеч мученика, вновь опустился на четыре кости, "дядя Толя" сквозь зубы сообщил:
— Я тя убью.
— Чего?! — удивился я, а Джон опять уставился на Кузнеца.
Тот просипел:
— Нич-чего…
Я рассмеялся:
— Ладно, концерт окончен. — Распахнул дверь и скомандовал: — Место!
Мой старый товарищ очумело вертел головой:
— Я должен был догадаться по твоей борзости!.. Должен, должен…
Хлопнув его по плечу, я полез в машину. Достал бумажный сверток и протянул Кузнецу:
— Держи.
Он медленно взял сверток и сунул под мышку, продолжая качать башкой. Наконец к нему вернулся дар речи. Впрочем, весьма относительный.
— Ну, ты… ты…
— Гад, да?
— Да! И не простой гад, а… а…
Я подсказал, какой, и он согласился.
— Не, ну извини, — развел я руками. — Если бы знал, что это твои подшефные… И как бы ты поступил на моем месте? Один еще, стервец, за пушкой потянулся!..
А Кузнец смотрел на меня, смотрел, да вдруг как заржет на весь двор. Гм, это уже нервное. Дождавшись, пока он нахохочется, я вздохнул:
— Ладно, мне правда пора. Прости еще раз и не поминай лихом.
Мы обнялись, и Кузнец проворчал:
— Ты это, звони если что.
— Ага, — пообещал я. — Если что, позвоню. — И, уже взявшись за ручку двери, добавил: — Слышь, мне, конечно, неловко лезть с советами, но я бы на твоем месте подзанялся с личным составом… психологией.
Он кивнул:
— Завтра же им, сукам, семинар устрою. Ну а эти двое уж точно без стипендии остались.
Я сел за руль.
— Бывай!
Он махнул свертком:
— Ни пуха! — И вдруг полез в карман. — Погоди!
— Что такое?
— На. — Он сунул мне плотный глянцевый картонный квадратик, на котором компьютерным витиеватым шрифтом было выведено: "Зелёная волна". И ниже помельче — "Бригада Кузнеца".
— Это чего? — удивился я.
— Ничего. Моя ксива.
Я протянул листок обратно:
— Не надо.
— Бери, кому говорят!
— Да не беспокойся.
Он выдохнул как тюлень:
— Блин, да разве я за тебя беспокоюсь?
— Во, а за кого же?!
— За своих идиотов. Канай отсюда, умник!..
На том и расстались. Огромный пардон за не очень высокую лексику, но такой уж вот человек этот Кузнец.
Поехали дальше.
Глава шестая
Каждому, конечно же, прекрасно знакомо так называемое "чувство возвращения". Должно быть, у всех это по-разному, однако мне, например, достаточно поотсутствовать где-либо хотя бы с неделю — и готово: налицо весь набор ностальгиеобразных эмоций и ощущений, неважно, с каким знаком — "плюс" или "минус". Те либо те, но они есть — и они начинают "работать".
Вот и сейчас, при въезде в оставленный почти год назад небольшой приморский город, я испытывал целую гамму самых разнообразных, разновеликих, разноокрашенных и разнозвучащих переживаний и воспоминаний.
С одной стороны — переживания и воспоминания хорошие. Сюда отнесем Маргариту и всё с нею связанное. Что еще? Слушайте, а действительно — что еще?.. Я покачал головой — не густо. Тем более если учесть, что и наши с ней отношения с начала и до конца были далеко не безоблачными…