– Идём, нам и в самом деле есть о чём поговорить.
Матвей поймал себя на мысли, что ему интересен разговор с «братом», и колебаться больше не стал. «Учить» его не совать нос в чужие дела никто больше не собирался.
Вышли из квартиры Беллы Семёновны, оставив озадаченных таким поворотом событий полковника Мигайлова и его подручного. Сели в чёрный «Рэндж Ровер», возле которого топтались клевреты Стаса Котова.
– Я знаю, что ты инспектор СЭП, – начал Стас.
– Начальник отдела, – уточнил Матвей.
Усмешка Стаса не заставила себя долго ждать.
– Большая шишка. Сам выбирал профессию или отец посоветовал?
– Это имеет значение?
– В принципе не имеет, просто любопытно. Я видел, как ты движешься. ПАО, ШАО, «барс-змея»[4] и всё такое прочее. Отец обучил?
Матвей сжал зубы.
– Говорите по делу. О чём вы хотели побеседовать?
– Узнаю манеру Никифоровича, – улыбнулся Стас. – Точность, деловитость, ничего лишнего, выдержка, движение к цели, быка за рога. Хорошо, не буду отвлекаться. Он рассказывал тебе о последнем бое с Конкере? Ты вообще в курсе того, кто он на самом деле? Во всяком случае – был?
Вопрос всколыхнул бездны памяти, но Матвей постарался сохранить невозмутимый вид.
– Чего вы хотите?
– Обращайся ко мне на «ты», мы всё же братья, хоть и сводные. Значит, я понял, ты в курсе. И о том, что инфарх изолировал «материнскую реальность», ты тоже знаешь. А о деятельности Союзов Неизвестных отец рассказывал?
Матвей боднул лбом воздух.
– Допустим.
– В таком случае мне будет проще объяснить ситуацию. Союзы Неизвестных никуда не делись, хотя и потеряли магический потенциал и возможность напрямую влиять на социум. Один из них вознамерился добиться абсолютного превосходства, а именно – Союз США. Он уже начал использовать непрямые способы внедрения идеологии в общественное сознание России. Если он этого добьётся, Россия вообще исчезнет с карты Земли как государство. Не хочешь поучаствовать в противостоянии этим замыслам?
Матвей с проснувшимся интересом посмотрел на собеседника.
– Вы что же, представляете Союз Неизвестных России?
– К сожалению, до Союза мне далеко, я представляю некую структуру, которая печётся о благе России, – Стас раздвинул губы шире, что должно было играть роль улыбки, – и её народа.
– ФСБ, что ли?
– ФСБ всего лишь охрана государства.
– Президент?
– Он гарант Конституции, опирающийся на известные силовые структуры. В нашем случае у него нет реальных рычагов воздействия на ситуацию в стране. За почти тридцать лет со времени распада СССР ни один президент или генсек не смог остановить развала государства. «Стопкрим», о котором ты наверняка слышал от отца, начал наводить ужас на коррумпированных чиновников, но он самораспустился, и теперь мы имеем глубоко эшелонированную криминальную структуру, пронизывающую весь российский социум. Организация, которой я служу, и призвана начать перестройку.
– Я вам зачем нужен?
– Мы создаём команду для ликвидации забугорных Союзов Неизвестных, залезших в наш огород. Это они разрушили СССР, они расчленили Европу, разъединили Украину, лезут в Белоруссию и Казахстан, начали демонтаж Евразийского Союза, наводнили Дальний Восток китайцами… перечислять можно долго. С этим надо бороться. Пойдёшь к нам?
Матвей покачал головой, ища в словах брата негативный смысл. Политикой он не занимался, лишь изредка в беседах с отцом затрагивал острые темы, да и то легко, без особого анализа событий и оценки политических дискуссий. Но всё, что он слышал от отца, вполне соответствовало и речи Стаса.
– Мне надо посоветоваться… с отцом.
По губам собеседника проскользнула издевательски-неодобрительная усмешка.
– Кажется, я в тебе ошибся. Про таких говорят – молоко на губах не обсохло. Тебе сколько стукнуло?
Матвей почувствовал, как вспыхнули уши.
– Двадцать два… я сам решаю… свои проблемы.
– Сколько тебе нужно времени на обдумывание?
– Ваших слов недостаточно.
– Вот те раз, как это понимать? Я в чём-то ошибся?
– Нет, но…
– Хорошо, давай поступим иначе, я познакомлю тебя с моим шефом. Завтра утром устроит?
Матвей снова чуть не ляпнул: я поговорю с отцом, – но вовремя прикусил язык.
– Лучше после одиннадцати.
– Договорились, подъезжай к Генпрокуратуре в двенадцать, адрес знаешь?
– Большая Дмитровка, пятнадцать.
– Я тебя встречу. – Стас протянул руку. – Созвонимся. Отцу пока ничего не говори, хотя я рассчитываю и на него. Было бы славно, если бы он сам и его люди подключились к нам.
4
ПАО – пространство адекватного ответа, ШАО – Школа адекватного ответа, «барс» – боевая армейская система.