Грофики жили только землей и ради земли, с колыбели до гроба их подстегивало лишь одно: иметь как можно больше земли, сегодня на гектар больше, завтра — на десять, послезавтра — на сто.
Пальо из-за земли так и не женился. Крестьянские невесты с пятью или десятью гектарами приданого — этого ему было мало, к Читарскому хутору могла уже подойти только помещичья дочка. У каменянского помещика была дочь, некрасивая и годами старше Пальо. Грофики послали в Каменяны свата, но барышня посмеялась над ним, а Пальо велела передать, что не пойдет за мужика, от которого воняет навозом.
Феро, старший сын капитульского Грофика, всю жизнь не знал, что такое кровать. Когда он неожиданно умер в пятьдесят лет от острого воспаления легких и его тело положили в горнице, кто-то сочувственно сказал:
— Пускай хоть после смерти полежит в постели, бедняга, если при жизни не мог.
Молчаливый старый холостяк Феро с мальчишеских лет спал только на конюшне, поближе к лошадям: вдруг один из коней отвяжется и залягает или покусает остальных!
Суровая, полная тяжкого труда жизнь семьи Грофиков нравилась лабудовчанам, им нравилось, что Грофики, хоть и богачи, работают не разгибая спины, как другие. Теперь же разорвалась завеса, скрывавшая убогую изнанку их жизни, и обнажилась её страшная бессмысленность; и люди спрашивали себя: почему, зачем это, есть ли у такой жизни хоть какой-нибудь смысл?
Грофик уезжает из Лабудовой, и после него остается шрам, как после вырезанной опухоли. Пять перемазанных в глине возов увозят из деревни не только трухлявую домашнюю рухлядь — увозят прежнюю, одержимую землей, богомольную Лабудову.
В тот самый день, когда переезжали Грофики, Сила впервые пахал самостоятельно.
Балаж, хоть и был очень занят вспашкой у хозяев, с которыми он сговаривался еще весной, выкроил в этот день время, чтобы вспахать на Пригоне гектар, доставшийся Шкалакам при разделе земли. Но не вспахал он и половины, как прикатил на велосипеде Славко:
— Папа, давай домой, к нам пришли из национального комитета пан Гривка и Янчович, они тебя ждут.
Балаж помрачнел, задумался и вдруг спросил Силу:
— Ну как, рискнешь сам?
— Конечно. Вы идите, не бойтесь, — обрадовался Сила.
— Ну давай, хозяин, доделывай. К вечеру приду за тобой. Но если напортачишь, пеняй сам на себя.
Сила мигом уселся за руль. Балаж понаблюдал, как он ведет трактор, кивнул и ушел.
Не напортачу, дядя, справлюсь и без вас. У меня давно уже не трясутся руки, когда я переключаю скорость. И подшипники не расплавлю, и свечи не сожгу. Поле будет как игрушка, борозда к борозде, придете и подивитесь, какой тракторист получился из Силы.
День был прозрачно-ясный, ветерок попахивал свежей пашней и тлеющей соломой стерни. В ярко-синем небе белыми хлопьями висели облака.
Шкалакам достался их гектар на том самом поле, где Сила недавно убирал пшеницу со жнецами. Поле пестрело коричневыми полосами пахоты. Кроме Силы, здесь пахали сегодня Моснар, Яно Мацко и Шраматый. Но эти вышли в поле на своих коровах, пахота у них шла медленно, борозда за бороздой, — пока одну протянешь, соседняя уже сухая. Куда им тягаться за шестикорпусным плугом Силы!
Добрая половина бывшей капитульской земли останется нетронутой до самой весны. Гривка и Янчович отчаянно ищут хотя бы один-единственный трактор с трактористом. Правда, МТС обещала подсобить, но только после того, как выполнит свои обязательства по ранее заключенным контрактам. Но когда-то это будет? Пойдут проливные дожди, размокшая земля будет липнуть к лемехам — какой же тракторист выведет свою машину на такое поле?
Но мы свое и вспашем, и засеем. Здесь будет пшеница, рядом рожь — это мы засеем осенью, четверть гектара пойдет под ячмень, а на оставшейся земле посадим картофель и кукурузу. Не бойся, мама, жить можно будет.
Он сделал последний заход и со знанием дела проверил свою работу.
«Неплохо, — сказал он сам себе. — Шкалаковский гектар спускается по склону, как темная, слегка взволнованная река. Придет дядя и тоже скажет: „Неплохо“».
Но Балаж не возвращался, и Сила не знал, что ему делать. Самому пригнать трактор в деревню? А вдруг подвернется какой-нибудь контроль и у него спросят водительские права?
Он очистил плуг, вытер кепкой пыльный капот, посидел на меже. Дядя все не появлялся.
«Ладно. Спущусь к железной дороге и там его подожду», — решил Сила. К железной дороге вел проселок, там никто его проверять не станет.