Джузеппе тяжело поднялся со стула.
— Все еще никаких следов Херейры, — сказал он. — И красный «Форд» тоже не нашли. И ночного стрелка не нашли. Ничего не нашли. Но об этом — потом. Я вернусь через два часа.
Он натянул куртку.
— Она сидела вот на этом стуле, — показал Джузеппе. — А адвокат Германссон — на этом. Она ему утром позвонила. Он уже был там, когда мы за ней приехали.
Джузеппе ушел и закрыл за собой дверь. Стефан включил магнитофон. Раздался скрип передвигаемого микрофона. Потом он услышал голос Джузеппе.
ДЛ.: Мы начинаем допрос, отмечаем дату — пятнадцатое ноября девяносто девятого года. Пятнадцать часов семь минут. Допрос проводится в полицейском отделении в Свеге следователем Джузеппе Ларссоном в присутствии свидетеля допроса Эрика Юханссона. Допрашивается Эльза Берггрен по ее собственному желанию. Адвокат Свен Германссон представляет интересы Эльзы Берггрен. Кажется, все. Начинаем допрос. Можете назвать свое имя и личные данные?
ЭБ.: Меня зовут Эльза Мария Берггрен, родилась десятого мая двадцать пятого года в Траносе.
ДЛ.: Вы не могли бы говорить чуть громче?
ЭБ.: Меня зовут Эльза Мария Берггрен, родилась десятого мая двадцать пятого в Траносе.
ДЛ.: Спасибо. Можете назвать персональный номер?[7]
ЭБ.: Двадцать пять ноль пять десять тире ноль два двадцать один.
ДЛ.: Спасибо. (Микрофон снова заскрипел, кто-то закашлялся, хлопнула дверь.) Вот так, нельзя ли чуть поближе к микрофону… Расскажите, что вас сюда привело?
ЭБ.: Я хочу сделать признание. Это я убила Авраама Андерссона.
ДЛ.: То есть вы признаете, что сознательно убили его?
ЭБ.: Да.
ДЛ.: Вы признаетесь в убийстве.
ЭБ.: Да.
ДЛ.: Вы говорили с адвокатом, прежде чем сделать это признание?
ЭБ.: Тут не о чем говорить. Я признаю, что убила его совершенно сознательно. Так это называется?
ДЛ.: Да, так обычно говорят.
ЭБ.: Тогда еще раз — я признаю, что совершенно сознательно убила Авраама Андерссона.
ДЛ.: То есть признаете совершенное вами убийство?
ЭБ.: Сколько раз можно повторять?
ДЛ.: Почему вы его убили?
ЭБ.: Он угрожал, что расскажет всем, что его сосед, недавно убитый Герберт Молин, был национал-социалистом. Я этого не хотела. Он также собирался раскрыть, что и я — убежденный национал-социалист. К тому же он шантажировал.
ДЛ.: Вас?
ЭБ.: Герберта Молина. Он вымогал у него деньги каждый месяц.
ДЛ.: Как долго это продолжалось?
ЭБ.: Это началось вскоре после того, как Молин сюда переехал. Может быть, восемь-девять лет.
ДЛ.: Речь идет о больших деньгах?
ЭБ.: Я не знаю. Для Герберта, наверное, да.
ДЛ.: Когда вы решили убить Андерссона?
ЭБ.: Точно не могу сказать. Но когда Молина убили, Андерссон нашел меня и сказал, что я должна продолжать ему платить, иначе он и меня выведет на чистую воду.
ДЛ.: Как это произошло?
ЭБ.: Он явился ко мне без звонка и вел себя крайне нагло. Наверное, именно тогда я и приняла решение.
ДЛ.: Какое решение?
ЭБ.: Почему надо все время повторять?
ДЛ.: Вы приняли решение его убить?
ЭБ.: Да.
ДЛ.: И потом?
ЭБ.: Несколько дней спустя я убила его. Можно попросить воды?
ДЛ.: Конечно… (Снова звук передвигаемого микрофона, кто-то встал, потом голоса. Стефан видел все это совершенно живо — Эрик ближе всех к столу, где стоит открытая бутылка «Рамлёзы» и стаканы. Он передает ей воду.) Значит, убили?
ЭБ.: Я это все время и говорю.
ДЛ.: Расскажите, как это произошло.
ЭБ.: Вечером я поехала к нему. Взяла с собой дробовик. Я ему сказала, что убью его, если он не прекратит шантаж. Но он не принял мои слова всерьез. Тогда я заставила его выйти в лес около дома и выстрелила.
ДЛ.: Выстрелили?
ЭБ.: Прямо в сердце.
ДЛ.: У вас, значит, есть дробовик?
ЭБ.: О боже! А что еще? Пулемет? Я же уже сказала, что взяла с собой дробовик.
ДЛ.: Вы храните оружие дома? У вас есть разрешение?
ЭБ.: У меня нет разрешения. Я купила ружье несколько лет назад в Норвегии и привезла в Швецию нелегально.
ДЛ.: И где оно теперь?
ЭБ.: На дне Юснана.
ДЛ.: Значит, вы бросили ружье в реку сразу после убийства?
ЭБ.: По-моему, трудно предположить, что я его выбросила до убийства.
ДЛ.: Трудно. Но я должен попросить вас отвечать на вопросы четко и ясно и без ненужных комментариев.
(Тут заговорил мужчина. Стефан понял, что это был Свен Германссон. К его удивлению, адвокат говорил на невнятном сконском диалекте,[8] его сплошь и рядом трудно было понять. Но Стефан уловил, что адвокат Германссон не считает, что клиент отвечает на вопросы неподобающим образом. Что ответил на это Джузеппе, он не расслышал, поскольку в микрофоне раздался скрип.)
ДЛ.: Можете указать, где именно вы выбросили ружье?
ЭБ.: Здесь, в Свеге. С моста.
ДЛ.: С какого моста?
ЭБ.: Со старого.
ДЛ.: С какой стороны?
ЭБ.: С той, что обращена к городу. Я стояла на середине моста.
ДЛ.: Вы просто бросили ружье или швырнули его?
ЭБ.: Не вижу разницы. Лучше будет сказать, что я его уронила. Выпустила из рук.
ДЛ.: Давайте немного отвлечемся. Несколько дней назад на вас в вашем доме напал человек в маске, и он хотел знать, кто убил Авраама Андерссона. Вы не хотите сейчас изменить тогдашние ваши показания?
ЭБ.: Нет.
ДЛ.: А может быть, вы все это выдумали, чтобы нас навести на ложный след?
ЭБ.: Все было именно так, как я рассказывала. Это может подтвердить и этот бледный полицейский из Буроса, как его… Линдгрен? На него он тоже напал.
ДЛ.: Линдман. Вы можете дать всему этому разумное объяснение? Почему нападавший хотел знать имя убийцы Андерссона?
ЭБ.: Не знаю. Может быть, его мучила совесть.
ДЛ.: Почему его должна мучить совесть?
ЭБ.: Потому что убийство Андерссона может быть связано с убийством Молина.
ДЛ.: А это действительно так?
ЭБ.: Да. Но что он мог знать? И кто он?
ДЛ.: Может быть, тогда вы и решили признаться в убийстве?
ЭБ.: Ясно, что это сыграло роль.
7
В Швеции для упрощения бюрократических процедур каждый житель имеет так называемый персональный регистрационный номер. Первые шесть цифр — год, месяц и число рождения, вторые четыре присваиваются каждому индивидуально.
8
Сконе — провинция в южной Швеции; характерный диалект жителей, в большой степени сформировавшийся под влиянием датского языка, часто служит предметом шуток.