— Так это ты его убила?
Только сейчас Фернандо Херейра понял. Стефан видел перед собой человека, только что избавившегося от длившегося всю жизнь кошмара, чтобы тут же погрузиться в другой.
— Существует международная сеть, — сказала Вероника Молин, — «Благо Швеции» тоже в нее входит. Я — один из руководителей, незаметная личность, но также еще и член маленькой группы, управляющей национал-социалистическим движением на глобальном уровне. Убрать Андерссона так, чтобы он не мог разболтать то, что знал, не составило труда. Есть много людей, готовых выполнить любой приказ немедленно, без сомнений и без ненужных вопросов.
— Как ему удалось узнать, что твой отец — нацист?
— Все началось с Эльзы. Дурацкое совпадение. У Эльзы есть сестра. Она много лет играла в Хельсингборгском симфоническом оркестре. Она сказала Аврааму, когда он решил сюда переехать, что Эльза живет в Свеге и что она — национал-социалистка. Он начал следить, сначала за ней, потом — за отцом. Когда он начал вымогать у отца деньги, он подписал себе смертный приговор.
— Магнус Хольмстрём, — сказал Стефан. — Ведь его так зовут, того, кому ты приказала убить Андерссона? Кто выкинул ружье в реку — ты или он? И ты заставила Эльзу Берггрен взять на себя вину? Как — тоже угрожала ее убить?
— Тебе кое-что удалось узнать, — сказала она. — Жаль, что это тебе не поможет.
— И что ты собираешься делать?
— Убить тебя, — сказала она спокойно. — Но сначала надо умертвить этого.
Она так и сказала — умертвить. Как подопытную лягушку. Она сумасшедшая, подумал Стефан. Если Джузеппе не появится, он будет вынужден попытаться ее обезоружить. От Фернандо Херейры помощи ждать не приходится — он слишком много выпил. Надеяться как-то убедить ее отказаться от задуманного было совершенно бессмысленно. Она безумна. И она без малейших колебаний нажмет на спусковой крючок, если он бросится на нее.
Время, думал он. Время, только время.
— Тебе не удастся уйти.
— Еще как удастся, — спокойно ответила она. — Никто не знает, что мы здесь. Я сначала пристрелю его, а потом тебя. Потом представлю все так, как будто бы это ты его застрелил, а потом застрелился сам. Никто не посчитает странным, что больной раком полицейский совершил самоубийство, особенно если он лишил кого-то жизни. Оружие мне не принадлежит — и тут никаких следов. Отсюда я пойду в церковь на похороны отца. Никому даже в голову не придет, что дочь, отдающая последнюю дань своему отцу, посвятила пару утренних часов тому, чтобы пристрелить двоих. Я буду стоять у гроба — убитая горем дочь. И мне будет приятно, что я отомстила за отца еще до того, как его тело предали земле.
Стефан вдруг услышал позади себя странный звук. Он знал, что это за звук — открылась наружная дверь. Он осторожно скосил глаза — и увидел Джузеппе. Их взгляды встретились. Джузеппе двигался беззвучно, в руке у него был пистолет. Ситуация изменилась. Я должен как-то дать ему понять, что происходит.
— Так ты думаешь, что можешь убить нас, сначала одного, потом другого, — сказал он. — Из вот этого пистолета, что у тебя в руке. И ты считаешь, что никто тебя не заподозрит?
Она замерла:
— С чего это ты так кричишь?
— Я говорю точно так же, как и раньше.
Она повернула голову и, не спуская с них глаз, сделала несколько шагов, чтобы видеть, что происходит в прихожей. Джузеппе в прихожей не было. Наверное, стоит за дверью, подумал Стефан. И он, конечно, не мог не слышать, что я сказал.
Вероника Молин стояла неподвижно и прислушивалась.
Она была похожа на какого-то ночного хищника — вся превратилась в слух.
Потом все произошло очень быстро. Она пошла к двери. Стефан знал, что она выстрелит не колеблясь. Она стояла слишком далеко от него, и если он бросится ей наперерез, она успеет повернуться и разрядить в него пистолет. На таком расстоянии промахнуться трудно. Когда она приблизилась к двери, он схватил стоящую рядом лампу и изо всех сил швырнул ее в окно. Раздался звон разбитых стекол. В ту же секунду он рванулся к Фернандо Херейре. Он бросился на него с такой силой, что диван перевернулся и оба они оказались на полу. Падая, он успел заметить, что она повернулась с поднятым пистолетом. Раздался выстрел. Он зажмурился и успел подумать, что может умереть еще до того, как услышит звук выстрела. Фернандо Херейра вздрогнул. Лоб его был в крови. Потом раздался еще один выстрел. Когда Стефан осознал, что он и на этот раз не ранен, он поднял глаза и увидел, как Джузеппе валится навзничь на пол. Вероники Молин не было. Наружная дверь была широко распахнута. Фернандо Херейра застонал. Пуля только оцарапала ему висок. Стефан, споткнувшись о поваленный диван, бросился к Джузеппе. Тот лежал на спине, вытянувшись и прижимая руки к правой ключице. Стефан встал рядом на колени.
— Думаю, не опасно, — с трудом сказал Джузеппе. Лицо его было белым как мел.
Стефан поднялся, принес полотенце из туалета и прижал его к кровоточащему плечу.
— Вызови подкрепление, — сказал Джузеппе. — И найди ее.
Стефан набрал номер дежурной части. Краем глаза он увидел, как Фернандо Херейра поднялся с пола и тяжело сел на стул. Полиция в Эстерсунде обещала немедленную помощь.
— Со мной все в порядке, — опять сказал Джузеппе. — Чего ты ждешь? Найди ее. Она что, сумасшедшая?
— На все сто процентов. Нацистка. Как отец, может быть, еще фанатичнее.
— Это, конечно, все объясняет, — сказал Джузеппе. — Хотя сейчас я не в состоянии сообразить, что именно.
— Не разговаривай и не двигайся.
— Лучше дождись подкрепления, — сказал Джузеппе. — Я передумал. Оставайся здесь. Она слишком опасна. Ты не можешь идти один.
Но Стефан уже схватил его пистолет. Он не собирался ждать. Она стреляла в него, она хотела его убить. Это приводило его в ярость. Она не только обвела его вокруг пальца, она хотела убить его, Фернандо Херейру и Джузеппе Ларссона. Могло сложиться и так, что на полу в доме Эльзы Берггрен лежали бы сейчас три трупа. То, что двое только легко ранены, а его вообще не задело, было чистой случайностью. В тот момент, когда он схватил пистолет Джузеппе, он думал только о том, что он не позволит лишить себя шанса пройти облучение и вылечиться от рака.