Дилнамарру и все Волшебноземье. Киннемор всегда был амбициозен и ревностно относился к своему королевству, но сейчас эти чувства достигли небывалых высот. Гелдион не мог с уверенностью сказать, что же еще изменилось помимо перековки копья Кедрика Донигартена и убийства дракона. Итак, Роберта не стало. Но как бы там ни было, разве хоть кто-то видел этого крылатого ящера покинувшим свое далекое горное логово? Хорошо, пусть копье вновь стало целым, но кому под силу им владеть? Если бы даже и отыскался такой удалец, с чего бы ему быть недовольным властью Коннахта? По мнению Гелдиона, политика осталась прежней. Киннемор все так же являлся королем, и, насколько принцу было известно, во всех провинциях народ все так же приносил его отцу клятву на верность до гроба. Правда, возглавляемая Гелдионом армия Коннахта вступала в столкновения с населением Бремара и Дрохита, но то была простительная оплошность, неблагоразумный поступок, вызванный, образно говоря, крыльями дракона, поскольку этот нечестивец Роберт терроризировал страну. Дипломатия, вне всякого сомнения, успокоила бы королевство и вернула бы все на круги своя.
Короля же Киннемора такой исход дела, похоже, не устраивал.
«Нет, только не Киннемора, – подумал Гелдион, и шипение срывалось с его губ, пока он продолжал месить грязь, обходя по периметру свой лагерь. – Нет, только не для отца, потому что он не принимает самостоятельных решений, когда речь идет об интересах королевства. Особенно сейчас. И эта неизбежная война надвигалась не из Коннахта, а с Инис Гвидрин, Стеклянного острова, – обиталища колдуньи Керидвен».
– Место, где ты никогда не был, – послышался чей-то хриплый голос.
Принц остановился как вкопанный, пригнулся к земле и начал озираться вокруг, схватившись за рукоять висевшего у него на поясе кинжала. Не заметив ничего подозрительного, он вскоре выпрямился. На лице принца отразилось удивление, когда он понял: тот, кто произнес эти слова, явно прочел его мысли.
«А может, это были просто обрывки какого-нибудь отдаленного разговора, не имеющего ко мне никакого отношения?»
– Не-а, это я говорил с тобой, принц Гелдион, – прозвучал тот же голос, и Гелдион, выхватив кинжал, снова припал к земле.
– Смотри вверх, – услышал он.
Гелдион взглянул вверх и увидел приземление… обезьяны с перепончатыми крыльями. Туловище у нее было почти такой же величины, как и его собственное, а размах крыльев в два раза превышал рост этой твари. Обезьяна спокойно опустилась на размягшую землю и небрежно встала перед принцем, не обращая ни малейшего внимания на него и не выказывая принцу Гелдиону никакого почтения.
– Кто ты и откуда? – требовательно спросил Гелдион. Крылатая обезьяна улыбнулась, обнажив устрашающий ряд острых клыков.
– Откуда? – недоуменно повторила она, словно ответ должен был быть очевиден.
– С Инис Гвидрин, – заключил Гелдион.
Сбоку и сзади крылатой обезьяны он заметил какое-то движение: сюда стремительно бежали его солдаты. Поскольку это существо подтвердило, что оно действительно является посланцем Керидвен, принц поднял левую руку, останавливая солдат.
– Госпожа желает видеть Гелдиона, – прохрипела крылатая обезьяна.
– Мне нужно ехать верхом?… – спросил принц.
– Лететь, – перебила его обезьяна и добавила: – Полетишь со мной.
Она протянула когтистые лапы к принцу, приглашая его в свои объятия.
По спине Гелдиона пробежала дрожь, и он скептически оглядел обезьяну, не вкладывая кинжал в ножны. Разум подсказывал принцу, что Керидвен, зная о его сомнениях и злости на отца, могла попытаться убрать противника с дороги. Нет, в подобную ловушку он не попадется.
Но колдунья, конечно же, ожидала сопротивления со стороны Гелдиона. Вверху что-то задвигалось, и на плечи принца свалилась вторая крылатая обезьяна, чьи когтистые лапы крепко вцепились в его походный плащ. Гелдион оказался над землей прежде, чем смог отреагировать, а из-за плаща, стягивающего плечи, его удар кинжалом не причинил обезьяне особого вреда.
Солдаты с криками бросились в атаку. Первая обезьяна отпрыгнула в сторону. Тяжело хлопающие крылья быстро подняли ее ввысь, куда не доставали солдатские мечи и длинные копья.
Гелдион продолжал бороться, сумев освободить одну руку и наполовину развернуться, чтобы занять атакующую позицию.
– Свалиться хочешь? – раздался голос из тьмы, принадлежавший, как понял принц, первой обезьяне.
Эти отрезвляющие слова заставили его посмотреть вниз и оценить свое положение. Он уже находился в тридцати футах над землей, причем вьюга быстро нарастала. Принц мог бы ударить свою похитительницу кинжалом, но тогда обезьяна могла бы упасть, что не прельщало его.
– Госпожа желает видеть Гелдиона, – снова произнесла первая обезьяна, и они взмыли вверх, навстречу ветру и проливному дождю.
Вскоре принц разглядел, что этих тварей прилетело свыше двух десятков. Керидвен всегда была из тех, кто не полагается на удачу.
К этому времени половина армии уже находилась в боевой готовности: по всему полю вспыхивали факелы, потрескивая под струями дождя. Толпы лучников нацелили в небо свои большие тисовые луки. Но ночь была темна, и их усилия оказались напрасными. О случившемся немедленно доложили королю Киннемору. Однако король, которого ничуть не удивили посланцы Керидвен, дал отбой своим солдатам и приказал отправляться: кому в дозор, а кому досыпать.
Принц Гелдион мало что видел со своего высокого «насеста», мчавшегося в темном небе. Время от времени крылатый караван пролетал над какой-нибудь деревушкой, уютно приткнувшейся в холмистых полях к востоку от Коннахта, и огни домов напоминали пленнику, на какой высоте он находится.
Затем крылатые обезьяны быстро опустились, коснувшись мокрой травы, где их встретила группа сородичей. Принца подхватили новые возницы и полетели дальше. Потом они сменились во второй раз, затем в третий. Вскоре после этого, когда небо еще оставалось темным и ночь нехотя отступала, Гелдион увидел вокруг себя громадные, смутно проступавшие тени.
Они прибыли в Пеннлин, гористую местность, окружавшую Лох-Гвидрин – Стеклянное озеро. Гелдион никогда не был здесь прежде. Здесь вообще бывали немногие. Но он знал много сказаний об этом месте. Да и всякий в Волшебноземье слышал о жилище колдуньи.
Солнце только поднималось над восточной оконечностью гор, светя им в лицо, когда процессия миновала проход между двумя крутыми вершинами и взору путников открылись неподвижные воды знаменитого горного озера.
Косые солнечные лучи легли на водную гладь, окрасив ее в фантастический золотой цвет. Гелдион не мигая смотрел, как усиливается свет и разворачивается панорама. Показался остров Инис Гвидрин, а затем и замок колдуньи – хрустальный дворец с устремленными ввысь шпилями, которые превращали падающий на них солнечный свет в ослепительное зарево бесчисленных разноцветных бликов.
Несмотря на сердитое настроение и гнев из-за собственной беспомощности, принц не мог скрыть благоговейного трепета перед величественной картиной. Никакие легенды не были способны рассказать правду об Инис Гвидрин, никакие живописные полотна и скульптуры не могли передать волшебство этого места с его хрустальным замком.
Гелдион глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и шепотом напомнил себе: волшебство Инис Гвидрин, несомненно, очень опасно. То был остров Керидвен, и любое опрометчивое слово означало, что принцу ни за что не уйти отсюда живым – во всяком случае, в облике человека. Керидвен отличалась умением превращать людей в домашний скот.
С этой мыслью, не дававшей ему покоя, Гелдион шагал по острову, по каменной тропе меж песков, которая вела к высоким воротам хрустального замка. Крылатые обезьяны сопровождали его до порога, и он покорно шел рядом с ними (да и куда он мог бы сбежать?). У ворот принца встретила группа гоблинов – отталкивающего вида горбунов с покатыми лбами и клыками, торчащими из слюнявых губ, которые казались слишком уж растянутыми. Кожа у гоблинов была отвратительного желто-зеленого цвета, а уж вонь от них стояла, как от сырого мяса, залежавшегося на солнце.