Он и не подозревал, что весь его грандиозный план рухнет из-за какого-то пятна на пятке.
Давным-давно Карн создал Аргентум из самых лучших побуждений. Он наделил идеальный металлический мир своим стремлением к миру, красоте, и гармонии. Он надеялся, что эта новая вселенная станет отражением его лучших сторон и качеств.
И он был таким. Он также стал идеальным отражением его гордости.
Когда он отдал Мемнарку свои последние наставления, кусочек какой-то грязи соскользнул с серебряной ноги Карна на поверхность Аргентума. Мемнарк, голем, созданный по подобию своего повелителя, был оставлен один в идеальном мире с крошечной кучкой дерьма.
Кучка дерьма, тем не менее, была Фирексийским дерьмом.
И после того, как Карн ушел, сражался, путешествовал, планировал, и затем снова вернулся, когда почувствовал, что Фирексийская чума тронула его сердце после того, как он запечатал разлом над Урборгом – он к своему ужасу обнаружил, что его металлический Эдем был испорчен…
Вот этой кучкой Фирексийского дерьма. И все вокруг протухло.
- СТОЯТЬ. – Орды черных и синих чудовищ повернули головы на громогласный голос.
- Это было здорово, - сказала ладонь Слобада.
- Спасибо, - сказал Карн.
Джин-Джитаксиас щелкнул головой в сторону чужаков. Это был огромный, невероятно ярко блестящий серебряный голем с гоблинской ладонью на плече. Ладонь, словно, нашептывала что- то в ухо голема. Это было необычно.
- Прошу прощения, но не могли бы мы продолжить? Я уже почти свой хвост не чувствую, - сказала Шеолдред, дергаясь вниз головой над Чаном Подражания.
- Тихо, - прощелкал Джин-Джитаксиас.
- Как грубо! – Прошипела Шеолдред.
- Ты не помнишь меня? – сказал Карн, с тяжестью и тоской его огромные глаза взглянули на Джин- Джитаксиаса.
- А ДОЛЖЕН? – прощелкал Претор, но никто его не понял.
- Джор, нам нужен кто-то, кто сможет соорудить то, что нам нужно. – Лилиана нетерпеливо барабанила пальцами по голове металлического пса, сидящего рядом с ней.
- Я говорил тебе, что здесь у нас никого такого нет, и я нигде таких не встречал. – Джор погрузил нос в выпуклый винный бокал и глубоко вдохнул. Венсер видел, как Лилиана стиснула зубы и сощурила глаза от раздражения. Зомби проковылял вперед, ведя с собой Мелиру. Целительница с надеждой взглянула на Джор-эла, пригладив свои гладко расчесанные волосы.
- Да? – раздраженно сказала Лилиана, поворачиваясь к ним. Венсер пожал плечами, его яркий глаз пылал невинностью. Мелира склонила голову, залившись заметным румянцем.
- Простите, мы не знали, что помешаем, - сказала она.
- Если только у вас нет способа выстроить все пять солнц в центре этого забытого богом мира, а затем каким-то чудом снова разбросать их по небу, то, да, вы мешаете, - громко вздохнула Лилиана, одним, совершенно не женственным глотком осушив бокал вина, услужливо налитого ей Джор-элом.
- Яяяяяяяяяяя, - прогудел Венсер, становясь рядом с Мелирой, прикрывая ее собой, раздражая Лилиану до предела.
- Прошу прощения? – Лилиана закатила глаза. – Мы с Джор-элом часами обсуждаем, как нам отыскать в этом мире такой талант, который смог бы соорудить нужное нам устройство. Я хочу передвинуть солнца, Венсер, дорогой. Солнца. Ты можешь что-то предложить?
Зомби взял рукой сломанную челюсть и наклонил ее вверх, в подобии улыбки.
Неужели. Услышал он, как Лилиана усмехнулась в его голове.
- Чем ты раньше занимался? - сказала она вслух с напускным любопытством. Джор-эл удостоил его чести прямого взгляда, в котором читался скепсис и отстраненность.
- Ииииииизообрррррреееееееетатееееель, - прогудел Венсер.
Лилиана замерла, недонеся бокал к своим сладким губам. Джор-эл приподнял бровь.
Ты мироходец? Голос Лилианы раздался в голове Венсера – пульсирующий, глубокий, жаждущий, страстный.
А ты нет? Подумал Венсер ей в ответ.
Ммммм, смышленый слуга… ответила Лилиана. Вслух она произнесла,
- Мелира, дорогуша, где ты достала столь прекрасный серебряный гребешок?
- Уф, эм… он мне его дал? – Мелира указала на зомби, вспыхнув своими зеленовато-голубыми глазами.
- Ах. Понятно, - сказала Лилиана. Венсер поморщился. Может, ему не стоило давать целительнице одну из безделушек некромантши. Но, с другой стороны, у Мелиры не было никаких своих украшений.
Он поступил правильно.
Правильно, и мудро – не одно и то же, мой милый. Но я рада, что ты на мгновение сделал ее счастливой… Гребень гребнем – меня больше интересует твое неповиновение.