Венсер позволил распутному голосу эхом разнестись по его душе. Затем, он подумал в ответ:
Меня больше интересует твое бездушное темное сердце.
Ответа не последовало.
Глава 7
На краю мира был лишь гоблин. Он был привязан, против своей воли, к устройству, которое создал он сам. Устройству, соединявшему его с остальным миром, самым непосредственным образом.
Волокна проводов тянулись от Слобада к сковывавшим его наручникам, от них к устройству, от устройства к башне, от башни к лакуне, оттуда…
Когда взошло Зеленое Солнце, когда энергия вновь очистила мир… Слобад больше не был гоблином. Он был богом.
- Испытай, прежде чем закончишь, - сказал тогда Карн.
Слобад экспериментировал, взлетая вверх и облетая вокруг, невесомый, словно во сне. Но это не могло сравниться с другим чувством…
- Нет, верни ее! – Прокричал он. Прокричал. Почему я кричал? Почему я был так напуган?
- Ты уверен? – спросил тогда Карн.
- ДА.
Так, энергия покинула его вознесенного тела, и вновь вошла в остальной Мирродин. Слобад никогда не чувствовал себя столь опустошенным. Но когда он поднял свою ослабевшую голову, над ним стояла Глисса. Она улыбалась. С его подругой все было в порядке.
- Ты самый глупый гоблин из всех, что я встречала.
- Больше нечего сказать, да, сумасшедшая эльфийка!?
С того времени все было, как обычно. Они пытались сеять добро, строить, но все провалилось и погрязло во мраке. Глисса стала более сердитой, более напуганной. Слобаду становилось все сложнее и сложнее, а потом и вовсе невозможно рассмешить ее. Миру требовалось все больше и больше маны. Земля стала жарче, а небо более хрупким. Слобад часто задумывался, верное ли решение он принял.
- Элиш Норн – единственная сила в этом мире, способная сделать то, о чем ты просишь, - сказал Джор-эл, одергивая поводья своего скакуна.
- Но это звучит так, будто это довольно далеко, - жаловалась Лилиана, подводя своего Хромового Коня ближе к своему спутнику.
- Да.
- У нас есть столько вр…
- Я не вижу другого пути, - сказал Джор-эл тоном, завершающим разговор. Венсер наблюдал, как Лилиана натянула поводья, отставая от Джор-эла. Выражение ее лица было холодным как лед.
- Прррррррррррроблемммммыыыы? – прогудел Венсер, подъехав ближе к Лилиане, совершенно не контролируя своего скакуна. Его конь делал что хотел, поскольку омертвевшая рука зомби была не в состоянии отдавать ему внятные сигналы поводьями.
Хромовый Конь Венсера запрокинул голову и отшатнулся в сторону, едва не сбросив своего седока на землю. Венсер застонал и шлепнул скакуна оторванной рукой.
- Уф, - сказала Лилиана, потирая рукой виски. Солнце всходило, опаляя под собой весь мир.
Карн смотрел сквозь слезы на своего сына.
Мемнарк переделал свое тело в подобие насекомого. Претор был холоден и расчетлив, скорее машина, чем живое существо. Карн не желал для него подобной судьбы. Он надеялся, что страж Аргентума обретет мир, ухаживая за идеальным металлическим миром. Вместо этого, его отпрыск утратил разум, опустился до невыразимого насилия, и не обрел никакого мира. Серебряный голем склонил голову.
А так ли сильно я от него отличаюсь? То, что я собирался сделать, и то, что я сделал – две совершенно разные истории.
- Мемнарк? – сказал Карн.
В ее волосах плясал огонь. Свет ласкал ее кожу, тени следовали за ней по пятам, а ее глаза причиняли ему страдания.
Страдания? Почему он страдал? И все же, ему было не по себе.
Урабраск стоял, не шевелясь, у колонны на Печном Уровне. Он старался дышать как можно ровнее и тише, как только мог.
В полной недосягаемости, изумрудно-опало-яшмовая девушка человеческой расы наклонилась поднять что-то с каменистого пола.
Урабраск выдул пар из обеих ноздрей, обоих ушей, и из всех двенадцати клапанов своего тела.
- Это может быть западня.
- Может.
Воринклекс и Глисса мерно скакали сквозь ржавеющие Заросли. Легкий кислотный дождь моросил их плечи, пока их скакуны и свита прокладывала путь к белым скалам.
- Почему она хочет встретиться там?
- Это нейтральная территория.
- Мне это не нравится, - Глисса поморщилась и стиснула зубы. Воринклекс знал, что это были признаки ее крайней злости.
- Да ладно тебе, все будет нормально, - сказал он. Слова были мягкими и звучали странно, и Глисса мгновенно бросила на него подозрительный, хмурый взгляд.