- Как «девушки» на Урборге относились к твоим ухаживаниям?
- На Урборге нет девушек.
- Значит, это действительно первый раз, когда ты подарил дев… ээм, подарил особе женского пола… украшение?
- Конечно.
- Когда-нибудь дарил украшение парням?
- Что?
- Не важно. Что ж, я удовлетворена уже тем, что я у тебя первая, дорогуша Венсер.
Изогнутый кусок эфириума встал на место в клетке, найдя подходящую нишу и издав музыкальный звон правильности, и изобретатель улыбнулся про себя. Лилиана заинтриговано смотрела на него. Он не обращал на нее ни малейшего внимания, всецело сосредоточив свой разум на работе. Его глаза светились мягким внутренним светом, напоминавшим ей затухающие свечи. На его лице отражалось удовлетворение со скромным, комфортным изгибом губ. Его брови были расслаблены, чего нельзя было заметить никогда прежде. Лилиана склонила голову, затем шагнула вперед и сделала вид, будто касается изящного сплетения клетки, которая будет вмещать в себя солнце… ээмм, несколько солнц.
- Не прикасайся! – Голова Венсера рванулась вверх, и его взгляд вдруг стал похож на соколиный, острый, темный и бездонный. Лилиана невинно и дружелюбно подняла вверх обе руки. Она широко улыбнулась.
- Я лишь пыталась привлечь твое внимание. Ты так напряжен.
- О, верно. Извини. Что ты там говорила?
- Я сказала, что счастлива быть первой женщиной, которой ты подарил металическую безделушку. – Она подняла талисман, широко распахнув глаза. Она нарочно моргнула один раз. Это говарило – нормальным мужчинам – об открытости, уязвимости и доверии. Венсер скорее пялился на артефакт, чем на нее. Лилиана почувствовала, как волосы на шее встают дыбом, но не могла понять, от злости ли, или от удовольствия. Возможно от того, и другого.
- Ну, я много вещей никогда не делал, - наконец произнес Венсер. Лилиана впилась в него проницательным взглядом.
- Поясни, что это за «много вещей», - приказала она, ее взгляд скользнул на инструмент в его руках.
- Нет.
Глава 12
- Это еще что? – воскликнул Эзури, навострив ухо, прежде чем без особых усилий вскочить на ветку повыше. Его сверкающие изумрудные глаза с подозрением всматривались сквозь сплетения металлических ветвей.
- Это человеческая девчонка и голем, - послышался усталый монотонный голос его лейтенанта, стоящего несколькими футами ниже.
- Ах, да, теперь вижу. Но, это могли быть… ну, черт возьми, Ласзон, это могли быть… Почему тебе обязательно всегда быть таким отмороженным?
- Ты хотел сказать, «Ласзон, почему тебе обязательно всегда быть правым», - усмехнулся лейтенант. Эзури взглянул вниз, на своего друга детства и рассмеялся, несмотря на нарушение субординации. Ласзон сидел, закинув ногу на ногу и скрестив руки, в развилке дерева. Его блестящие светлые волосы прямыми косами гордо спадали на плечи. Он едва ли поднял глаза, чтобы рассмотреть незваных гостей. Острое зрение Ласзона было знаменитым среди эльфов Зарослей.
- Она довольно симпатична для человека, - не задумываясь, сказал Эзури, затем закатил глаза на собственную ошибку, когда его ушей достигло презрительное фырканье Ласзона.
- Да, да, Эзури. Если тебе по вкусу упитанные, расфуфыренные поросята, конечно.
- Уж лучше это, чем бледная сирена с маслом в жилах, - сказал Эзури, не сводя взгляда с приближающихся фигур. Заигрывание Ласзона с нежитью было еще более знаменитым, чем его превосходное зрение. Светловолосый эльф фыркнул и последующая за этим тишина сказала Эзури, что он победил в этом взаимном подтрунивании, пока что…
- Стоять, - выкрикнул он девушке и ее голему.
Взгляд незнакомки метнулся вверх с дикой скоростью, порадовавшей Эзури. Она указала пальцем в его направлении – удивительно, поскольку она никак не могла увидеть его сквозь сгустившийся мрак.
- Нет! – Выкрикнула ему девушка. – Ты, должно быть, Эзури. Я не остановлюсь, я вхожу, и ты поможешь мне остановить Лилиану! – Она уверенным шагом направилась к стволам деревьев, ведя за собой голема. Челюсть Эзури отвисла от изумления. Прежде чем он вновь обрел дар речи, до него донесся вялый смех его лейтенанта.
- Это обещает быть интересным в худшем смысле этого слова, - зевнул Ласзон.
Одетые в потрепанные наряды ее бывшего любовника, Лилиана и Венсер тяжело дышали, а их кожа была липкой от пота. В рабочей зоне разверзлись трещины, из которых мерными интервалами валил пар, покрывая их пахучей влагой. Время от времени сотрясалась земля, от чего инструменты Венсера подпрыгивали и разъезжались вокруг, и, поскольку руки изобретателя всегда были погружены в переплетение создаваемого им устройства, Лилиане приходилось ползать за важнейшими приборами на руках и коленях, сдирая кожу и изрыгая проклятия, достаточно мощные, чтобы изгнать всех демонов из Мультивселенной.