В клетке над ней, скрестив ноги, сидел Воринклекс. Он целыми днями не говорил и не шевелился, хотя Ауриоки мистики подтверждали, что его жизненная сила все еще была в тонусе, и мозг функционировал. Он был, заверили они Лилиану, все еще весьма жив.
Но, глядя на него, понять это было невозможно. Руки покоились на скрещенных ногах, Голос Голода был подобен статуе, за исключением легкого, поверхностного дыхания. Его лицо казалось вялым, даже отсутствующим, а глаза пустыми и расфокусированными.
- По крайней мере, он не выглядит так, будто он в агонии, - сказал Венсер. Лилиана не ответила, но лишь наклонилась и вынула обрывок бумаги, зажатый между левым большим и указательным пальцами Воринклекса. Она сунула его себе в корсет, не читая. Венсер быстро о нем позабыл.
На земле под тремя подвешенными преторами, творился худший вид организованного хаоса.
Сильнейшие из Ауриоков с усердием трудились над краном, удерживавшим навесу устройство с клетками. Их позолоченные тела сияли и блестели, когда они удерживали и перемещали гоблинский кран согласно директивам Венсера.
- Левее. Влево. Нет, мое лево… - изобретатель махал руками, пока Клетка качнулась в одну сторону, затем в другую, его голос был едва различим сквозь скрип крана.
- ДЕСЯТЬ ФУТОВ ВПРАВО! – прокричала Лилиана, тыча рукой в нужном направлении. Бригадир Ауриоков рявкнул что-то своим людям, и Клетка колыхнулась в нужную сторону. – Тебе нужно быть более пря-А-мым, - икнула Лилиана, утратив равновесие и всем весом повиснув на Венсере. Он протянул руку, чтобы уравновесить ее, но остановился. Она не обратила внимания, впилась ногтями ему в локоть и встала прямо.
- ИкактамнашКос, - сказала она. Венсер махнул головой в сторону. Лилиана взглянула ему за голову и увидела ужасного, но красивого красного мироходца подобающе скованного (с кляпом во рту) какими-то зачарованными кандалами созданными Венсером, и обычным круглым кляпом, услужливо предложенным гоблином (пришедшим бог знает откуда). Лилиана даже не хотела знать, откуда он взялся.
- Отлично. Так, это правильное расположение? – по кивку Венсера Лилиана качнулась вперед. – ОПУСКАЙТЕ! – Прокричала она бригаде у крана. Бригадир жестом махнул вниз, и Клетка плавно опустилась, пока не повисла в паре футов от земли, готовая к погрузке. Завершив тестирование расположения, Лилиана проковыляла к ящику и уселась на него.
Группа рабочих гоблинов пробежала мимо, готовая помочь Венсеру. Он указал им несколько мест на кране, нуждающиеся в усилении. Почему эти мелкие негодники так сильное его любили, она не знала. Ей самой всегда приходилось угрожать им, чтобы заставить их сделать что-то полезное для нее (кроме того, который предложил кляп) и уж точно она была куда более очаровательна, чем старина Венсер с его нездоровым цветом лица. Ему было самое место в каком-нибудь пыльном архиве. Может быть, она там его и оставит в итоге.
- Госпожа, - это была Глисса с рукой Слобада на плече, она вернулась с осмотра периметра. Согласно предыдущему рапорту обращенной эльфийки, они едва не потеряли кратер отряду солдат Православия под предводительством жреца. По всей видимости, в последний момент, несметное число миэров появилось из самого кратера и влилось в битву на стороне Глиссы. Лилиана взглянула на эльфийку. В капитане что-то изменилось. Ее глаза светились внутренним зеленым светом, которого явно не было прежде, и на ее лице красовалась легкая ухмылка.
В обычных обстоятельствах Лилиана бы заинтриговалась, но сейчас, в одиннадцатом часу, все, на что у нее хватало энергии, было доведение проекта до завершения. Решить проблему с Фирексийцами, перезаключить договор с Боласом. Отыскать следующего демона. Решить проблему с Джейсом… или, точнее, проблему с Эммарой. Отыскать Сорина и Вуаль – найти что-то для обмена. Остерегаться Теззерета. Выяснить, что делать с Венсером, и чего от него нужно Боласу. Бесконечная суета ее списка срочных дел мгновенно накрыла ее. Лилиана закрыла глаза.
Она призвала одно из приятных воспоминаний о доме: С ее совсем юным братом, сидящем на торфяном берегу над устьем реки, потягивая виски, наблюдая закат. Запах мха и мокрой древесины, пьянящий ароматом лаванды. Цветы напестянки были яркими всплесками красок в увядающем свете. Ее беззаботное время.