Высокое дерево неожиданно появилось над возвышенностью, прямо перед ними; Суда по расположению солнц, Венсер предположил, что это был север. Сперва показалась крона дерева, затем показалось остальное с каждым его тяжелым шагом по платиновой поверхности земли. Дерево было невероятно высоким, и на первый взгляд величественным, но странным образом искаженным и выгнутым. Изумрудные иглы торчали из боковых ветвей, а его кора отливала цветом налитого кровью тигриного глаза.
По крайней мере, оно живое. Может, осталось сопротивление. Возможно, есть те, кто избежал черного масла. А может, я просто оптимистичный, наивный дурак.
Венсер все ближе и ближе подтаскивал свою странную поклажу к монолитному дереву.
Все, что я делаю в этом проклятом мире, это хожу. Кос, Элспет и я ходили и ходили целыми днями. И вот опять, бреду вместе с кем-то. Жаль, что я не чувствую запахов… судя по их виду, волосы этой Лилианы Весс должны хорошо пахнуть.
Венсер покачал своей мертвой головой, осознав, о чем он думает. Он усмехнулся сам себе, от чего некоторые вороны, сидящие на дереве, взглянули на него с большим подозрением. Одна прокаркала замечание, словно говоря, - Никаких улыбочек тут! Никаких похотливых мыслишек! Ничего подобного! – Венсер подошел к краю тени дерева и остановился. Цвета заходящих солнц смешались в серовато-коричневые тени, и звезды зажглись, как бриллианты (возможно, они ими и были, учитывая в каком мире они находились) в глубокой сине-черной бездне неба, светящемся фиолетовыми туманностями.
Волосы Джойры сияли точно так же долгими ночами на Шиве. Интересно, у них с Тефери что- нибудь вышло… или с этим Джодой, который ей так нравился. Да, он был высоким блондином. С этой ухмылкой Архимага. С голубыми глазами – как она говорила? Они были нестареющими. В этом они были похожи. Это была ее отговорка. Ну, конечно. Извини, что я не пил волшебную воду. Ну, вообще-то пил, только волшебство в ней было другим.
Лилиана перднула.
На мгновение Венсер так испугался, даже будучи зомби, что его глазница вспыхнула синим пламенем и он замер, ожидая нападения, которое так и не произошло.
Боже милостивый.
Колдунья перекатилась на бок, руки, грудь, волосы, и лицо теперь свисали с его правого плеча. Выпущенные ею газы были отвратительными – вороны разлетелись прочь в какофонии протестующего карканья. Венсер почувствовал, что усомнился в предыдущих мыслях об уничтоженных ноздрях, и поблагодарил кого бы то ни было, за то, что он был лишен обоняния в данном повороте событий.
Ладно, ты, расслабься. Но не слишком… нам не нужно, чтобы враги учуяли наше приближение…
Венсер протянул левую руку и взял Лилиану за плечо, поддерживая предплечьем ее голову. Он стряхнул ее тело со спины и аккуратно опустил на землю, в тени странного дерева.
Она не проснулась. Он несколько мгновений осматривал ее. Тусклый свет таинственным образом обтекал ее – хотя и выявлял все морщины на ее лице, что придавало ей немного румянца и человеческой мягкости, приглушая агрессию мироходца, и жесткие черты магии смерти.
С другой стороны, возможно, ты и есть мой враг.
Солнца закатились, и глубокая холодная мгла, какая существовала лишь на Мирродине, опустилась на землю. Зомби сел, сложив перед собой свои длинные ноги коленями вверх, рядом со своей госпожой. Лилиана мирно дышала во тьме. Вокруг них воцарилась безмолвная безмятежность – словно они были единственными существами, оставшимися во всем мире. Кроме ворон, конечно. Но они не считались, поскольку они каркали и гадили на все, что видели, без разбора.
Прямо как Фирексийцы.
Венсер собрался почесаться, затем вспомнил, что в этом не было необходимости. Это лишь мышечная память – человечность, что-то из прошлой жизни. Он смерил взглядом «Лилиану Весс», последнюю из мироходцев, насильно распоряжавшихся его жизнью, временем, и волей в своих интересах.
Я бы мог просто убить ее. Ну, она, вероятно, убьет меня, если я попытаюсь. Она довольно сильна, что б ее.
Венсера окружала тишина. Тени от ветвей дерева танцевали вокруг них, проходя по кругу, словно почетный караул призраков. Руки Лилианы подергивались во сне. Рана на ее боку была темной и жуткой, покрасневшей и вздувшейся по краям. Когда она дышала, Венсер поймал себя на мысли о том, не больно ли ей было. Из-под ее тонкой, разорванной в клочья одежды, виднелись ребра.