Глисса, правда в том, что я не уверена в том, как сработает заклинание. Оно завершит Фирексийскую жизнь, но что это значит для обращенных, таких, как ты? Ты знаешь, что я обманула тебя. Но ты также знаешь, что это единственная надежда этого мира.
Слова Лилианы эхом раздавались в разуме Глиссы, когда она наблюдала за вознесением Клетки. Яркость была несравнимой ни с чем, что она когда-либо видела прежде. У меня есть кое-что для тебя, слышала она слова Лилианы. Плотность и грубость краев сложенного куска бумаги манифестировалась у сердца Глиссы, под ее туникой. Записка от поклонника, произнес голос. Глисса инстинктивно поняла, что речь шла о Воринклексе.
Она задумалась о Слобаде. – Стань Богом, мой гоблинский друг…
Свет усилился до ослепительной вспышки, заполнившей все небо. Глисса почувствовала влагу на щеках. Слезы? Текущие слезы. Масло или вода? Капля скатился к уголку ее рта. Глисса слизала ее языком.
Соленая.
- Джин-джинни джин?
- Что?
- Ты весь серебряный.
- А ты синяя.
Шеолдред осматривала организм перед собой. Он был совершенно, полностью серебряным человеком. Она взглянула на себя. Различные оттенки синей ткани окутывали ее тело. Она коснулась своего лица, рук. Мягкая, белая кожа.
- Я впервые видела тебя в Мерцающей Пустоши, - сказала она серебряному человеку. Он не ответил.
- Ты пытался поймать мигомолей в стеклянную банку, - сказала она.
Серебряный человек повернулся к ней, окруженный полем бритвенной травы и небесной синевы.
- Прошу прощения? – сказал он. Его глаза были наполнены жидкой платиной.
- Я ничего об этом не знаю, но могу показать, как видеть будущее на буханке хлеба, - сказала вращатель судеб.
- С удовольствием, - ответил Мемнарк.
Эпилог
- Так, значит, ты говоришь… действительно существует куча других людей, как мы?
- Ну. В общих словах. Конечно, точно таких, как я, нет, - ухмыльнулась Лилиана. Венсер закатил глаза.
- Как тебе удается так долго выживать, будучи настолько предсказуемой? – он легонько толкнул ее локтем в бок, когда они прогуливались по залитой звездами тропе над Теросом, узкой полоске эфириума, хитро петляющей сквозь Эфир.
- Я просто знаю, как окружить себя нужными инструментами, - ответила Лилиана, ущипнув его за задницу. Венсер вскрикнул и утратил равновесие, пару жутких мгновений балансируя на краю темной металлической тропы. Яркие краски и неравномерный пейзаж Тероса плыл и содрогался под ним. В следующее мгновение он снова твердо стоял на ногах. Лилиана крепко держала его за плечо, глубоко впившись ногтями в его бледную кожу.
- Не бросай меня так быстро, Венс, - рассмеялась она.
Венсер отвернулся от нее, скрывая румянец, уставившись в пустоту мультивселенной. Хватка Лилианы ослабла, боль от зажима быстро унялась. Ей уже не нужно было его удерживать, но ее рука все еще лежала на его плече. Ее пальцы скользнули к изгибу его локтя, оставшись там. Они шли в тишине.
- Ты еще не знаком с Гидеоном? – наконец заговорила она, как только они миновали искрящиеся огни Тероса, войдя в миазмы, испещрённые мутным коричневым сиянием.
- Гидеоном? Нет.
- Везунчик, - хмыкнула Лилина. Венсер искоса взглянул на нее. Ее глаза были темными омутами, непроницаемыми и, в данные момент, спокойными и едва ли не зеркальными.
- Еще один инструмент? – спросил Венсер.
- Нет, только мускулы, - усмехнулась она.
- Звучит так, будто ты, эм – знакома с ним. – Венсер напрягся, приготовившись к всплеску черной маны. К его удивлению, пальцы Лилианы лишь чуть крепче сжали его руку.
- Гидеон. Он из тех, кто вынуждает тебя действовать. Никогда сам не вкладывается в ситуацию.
- Ясно, - сказал Венсер, на самом деле не поняв ни слова.
- Смотри, - сказала Лилиана. – Мой дом вдали от дома. – Под ними открылся громадный мир. С круговой сетью строений, покрывавшей все пространство, без единого открытого пространства, различимого с этого расстояния. Точечные мерцающие огни очерчивали городской пейзаж сквозь эфирную вуаль, подобно миллионам роящихся светлячков. Должно быть, это наиболее населенный мир из всех, что он прежде видел.