— Бросьте оружие, дон Румата, — спокойно, чуть насмешливо приказал один из них, кажется начальник. Акцент практически не ощущался.
— Всё оружие? — уточнил Руди и выбросил пистолет.
— Всё, разумеется! — закивали аварийщики, впрочем, не выпуская его из-под прицела.
— И это? — тихо звякнуло на мостовой стальное колечко с двумя усиками.
— Что это? — спросил один из арканарцев, равнодушно разглядывая предмет в кулаке у Руматы. Тот внутренне похолодел — неужели — не проходили?
— Не стрелять братья, взорвёмся! — реакция у начальника оказалась очень даже приличной.
Флаер свечой рванул в небо, а арканарцы ещё целых две с половиной секунды могли разглядывать гранату Ф-1, известную в старину на Балканах как «Старая черепаха».
…Антон пилотировал — впервые за столько лет. Когда-то ему казалось, что летать — как ходить — разучиться невозможно. Оказалось, можно. Не было ощущения единения с машиной, флаер болтало и заносило. Да и чего ожидать от стандартной пассажирской модели?
…Утилизатор резво шёл куда-то в известном только ему направлении. Джереми сидел неподвижно, лишь изредка придерживая кибера, когда тот погромыхивал на ухабах. Особенно сильно тряхнуло на грузовом нуль-портале. Тафнат зашипел и положил в рот ушибленный палец.
По ту сторону портала ударила жара — сухая, как из муфельной печи.
Ещё минут пять тряслись по жаре, потом машина заехала в просторный ангар. Минут десять внутри ангара ничего не происходило. Зато что-то определённо творилось снаружи. Бывший кайсанский легионер хорошо знал эти звуки. Вроде бы тихие — но волосы на загривке становились дыбом. Звуки беды. Потом распахнулась боковая дверь. Вошли двое — у обоих длинные, буйные шевелюры, на обоих свободные белые одежды. «Вольные художники», — вспомнил Джереми. По его личному мнению — так просто психи. Их мазни он не понимал и терпеть не мог и сильно подозревал, что они отвечают ему полной взаимностью. И всё бы ничего, но подобные экзальтированные личности пытались прорваться в архив почти каждую неделю. Все они имели вид всклокоченный, все несли свои абсолютно уникальные творения. Иногда им удавалось предстать пред очи Сабины. Ещё реже Сабина удостаивала кого-нибудь из них пары неразборчивых фраз, после чего счастливчик уходил с видом совершенно просветлённым. Вот и эти двое, похоже, были из тех же. А на руках у них буквально висела молодая женщина. Все трое обошли машину сзади, оставив Джереми недоумевать, что же «не то» в этих самых художниках. Из-за воронки послышалась приглушённая возня, сменившаяся затем тихим гудением утилизатора. Запахло озоном. Художники снова появились в поле зрения и вышли, а в ангар вошла новая тройка — ещё художники и здоровенный, недоуменно озирающийся мужчина. Когда утилизатор заурчал снова, Джереми наконец смог оформить это самое «не то» словами. Чудаков, приходивших к Сабине, объединяло стремление быть непохожими друг на друга. Эти же люди носили свои балахоны, как… униформу. И, между прочим, униформу удобную, не стесняющую движений. Снова запахло озоном. Всё происходило настолько быстро и буднично, что жуткое понимание происходящего стало приходить к Тафнату только после появления третьей тройки. На сей раз вели совершенно растерянного парня лет не старше двадцати. На боку одного из художников болтался крупнокалиберный карабин «Тахорг».
Наконец решившись, Джереми бесшумно подхватил кибера и заскользил вдоль другого борта машины. Он успел как раз вовремя, чтобы увидеть всё сразу — художников, и юношу с умело заломленными руками — почти у самой горловины утилизатора.
— Эй, друг, — окликнул Тафнат того, что с карабином, — подержи, а?
Тот сделал попытку поймать на лету тридцатикилограммового кибера — с закономерным результатом, и теперь, с раздробленной стопой вышел из строя на всё обозримое время. Второй, стряхнув оцепенение, кинулся на Джереми сзади и со стоном рухнул, получив сокрушительный удар локтем. Тафнат примерился, аккуратно, даже нежно положил ладони ему на затылок и подбородок.
— Тише, тише, тише, — успокаивающе прошептал он ему на ухо перед тем, как сделать рывок. Глухой треск повторился ещё раз, когда он вернулся к первому.
Карабин Джереми перебросил медленно поднимающемуся с пола парню, сам — с длинным охотничьим ножом, змеёй заскользил к кабине.