Наконец, трупик мыши был выброшен в окошко, а Яна сочла сметану достаточно впитавшейся, чтобы одеться. Тяжело переводя дух, мы сели на кухне и уставились друг на друга.
— Требую вина, вкусную шоколадку и извинений, — определившись с требованиями, Яна их наконец озвучила и уставилась на меня выжидающе.
— Шоколадка почти целая — ешь, хотя свою половину я тебе не отдам. — При этих словах, левая бровь девушки приподнялась. Я перевернул бутылку над её кружкой и оттуда выкатилось несколько последних капель. Пояснять не требовалось, а у Яны приподнялась вверх правая бровь. Я добил её третьим обломом: — А извинений не будет, потому что не знаю за что надо извиняться.
Брови у Яны кончились, потому она больше ничего не поднимала, зато ткнула пальцем на свою грудь и с интонациями доброго следователя вопросила:
— Сюда смотрел? Пялился, то есть?
Вместо ответа, я задрал собственную футболку и указал на себя:
— Смотри, — а когда девушка уставилась на мою грудь, подождал пару секунд и вернул одежду на место. Тряхнул головой: — В расчёте!
Судя по ошарашенному взгляду Яны, так с ней ещё не поступали. Мы помолчали, помолчали… И дружно рассмеялись.
— Ой-ой-ой… — простонала Яна. — Мне же нельзя так смеяться, у меня спина болит…
Она залилась смехом ещё сильнее, и я вторил ей. Уже почти успокоившись, задрал и опустил футболку ещё раз, чем вызвал новый припадок веселья. Окончательно успокоились лишь когда я начал икать от смеха и пришлось идти пить водички.
— А что, вина и правда нет? — Яна заглянула в бутылку и отправила её в мусорный пакет. — Мне понравилось.
— Кончилось.
— А если сходить в магазин?
— А где он тут? И вообще, он работает так поздно? И если что, сразу предупреждаю: я не пойду…
— То есть это я должна бежать в магазин? — возмущается, девушка. — И где он тут находится, я тоже не в курсе.
Мы замолчали. Я осмыслил полученную информацию, и наконец решился спросить:
— Как это ты не в курсе, где тут находится магазин?
— А ты что, решил, что я тут живу? В Белоземице?
— Ну да… — ответил я осторожно. — А что, не так?
Яна рассмеялась, словно я выдал замечательную шутку.
— Димка, в Белоземице живёт человек двадцать-тридцать, сплошные пенсионеры. Что мне тут делать?
— А Светка?
— А Светка приезжает сюда, живёт несколько дней и уезжает обратно в город.
Понимаю, что тема Светки ей отчего то не нравится, и спрашиваю о другом:
— А ты сама, тоже на несколько дней здесь?
— Нет, — улыбается Яна. Приехала отдохнуть, недельки две хотела пожить, может больше.
— А что с работой?
— Нигде не работаю пока. С прошлой уволилась — директор козёл тот ещё. Я к нему с докладом, а он глаза ниже выреза блузки опустить не может, представляешь?
Это я хорошо представляю. У самого перед глазами до сих пор стоит её грудь, но вслух, разумеется, поддерживаю:
— Правильно что ушла. Кто его знает, мог и приставать начать.
— А он и попытался, — хихикает Яна. — Я взяла запись с камер наблюдения и к адвокату знакомому. Поэтому сейчас и отдыхаю, могу себе позволить.
— Какая ты стала, — вздыхаю я с усмешкой. — А в детстве, носила такие трогательные бантики.
— За которые ты иногда дёргал, — соглашается она и жмурится, должно быть вспоминая детство.
— Весёлое было время.
— Да… Кстати, — она отправляет в рот очередную дольку шоколадки. — А где ты будешь спать? Где твои подушка, одеяло и прочее?
— У меня есть спальный мешок.
Яна морщит носик, встаёт и заглядывает в комнату.
— А что не так? В нём очень даже удобно, ты не пробовала?
— Кровать у тебя одна, — задумчиво говорит Яна.
— Пока и на одной умещаюсь, жаловаться не приходилось, — осторожно отвечаю я, не понимая куда она клонит. — А что?
— Ты был в моём доме? В доме моей бабки, — она машет рукой.
— В детстве был вроде… — задумываюсь я.
— Вот и я тоже… в детстве. Там крыша в двух местах провалилась, даже потолок просел. Два окна без стёкол, бабки лет семь как не стало, вот за домом никто и не смотрит.
— Да ты что!? Я думал наоборот, у тебя же тропинка выкошена, да и во дворе тоже…
— Это Светка какого-то приятеля местного подрядила помочь. Я ей заранее, ещё позавчера сказала, что приехать планирую. А сегодня вот примчалась. Сумбурно немного, пакет с едой в машине забыла, — она досадливо морщится. — Хорошо, хоть вино было в сумке с вещами.