Мысль о том, что я уже полдня рядом с обнажённой женщиной, и всего дин раз подкрался к ней, точило моё самолюбие. И я, решил действовать, медленно подполз к тёпленькому телу, и как хищный зверь набросился на свою жертву.
Жертва не сопротивлялась, но напротив, обняв меня, прижав к себе, и наши рты слились в затяжном поцелуе. Мне показалось, что она сама подсунулась под меня, обхватив ногами мою задницу. Лёгкое помутнение в глазах, разлившийся бальзам по телу, и секундное блаженство, за которое можно отдать целую жизнь, отнесли меня, куда - то в зыбкий туман. Оперевшись на локти, стараясь не давить на нежное тело девушки, покрывая поцелуями её губы, щёки, глаза, лоб, шею, грудь и смешно торчащие в разные стороны аккуратные сосочки.
Саша..., а ты не думаешь, что я могу забеременеть, не слишком ли часто ты делаешь это, что ты тогда будешь делать...?
Ждать когда ты родишь.
А, когда я рожу...?
Будем воспитывать то, что ты родишь, одного или двух, чем больше -тем лучше.
Тебе смешно..., а я серьёзно....
Девочка моя, это будет особенный ребёнок, представляешь, он родится первый на космическом корабле, в космосе. Первенец, рождённый в космосе, всё человечество ахнет, ты будешь героиней всей планеты.
Ты опять смеёшься.
Это не смешно, дорогая моя, это так и будет.
А откуда люди узнают, что я рожу в космосе?
Узнают, во первых мы по расчётам, больше года будем держать связь с Землёй, а во -вторых, пока в наших руках будут наши инструменты, мы тысячи памятников оставим нашим потомкам, на скалах, в пещерах, везде, где только это будет возможно.
Около четырёх часов, вернулись на АСТРУ, девушка, попросив не тревожить её, ушла спать, я же сел перед Эллой, и в беседе с ней, провёл время, пока Лена не позвала кушать.
Сели за стол, было около восьми вечера, так что это застолье смело можно назвать ужином. На этот раз ни я, ни Лена не предлагали чего –ни будь выпить. После ужина поднялись на мостик и переведя телепередачи на самый большой экран, усевшись в одно кресло, смотрели какой то фильм.
Лена удивлялась чёткости и яркости красок, такого большого экрана. Рассказала, какой телик был у тих дома. Я спокойно слушал её рассказ, хотя видел сам их до потопный телевизор, когда ходил разбираться с её родителями.
Мне же было не до экранов, я весь погрузился мыслями в тёплое, живое тело девушки. Испытывая поистине райское наслаждение от близости этого ангела. Её нежных, гладких рук, страшно соблазнительных ног, нежного животика, и божественных грудей. Лаская девушку, заметил, что она и не думала одеваться, как надела свой халатик на озере, не одевая больше ни чего, так и осталась только в нём. Это ещё больше ублажало меня, и я просто таял, не замечая, как быстро проходит время. Фильм давно закончился, а мы продолжали сидеть, не запрещая друг другу самые глупые шалости.
Не пора ли нам на покой, дорогой..., я уже хочу спать, и тебе пора бы остановиться, не всё сразу, быстро привыкнешь, и быстро потеряешь интерес ко мне, а я хочу, что бы ты любил меня всю жизнь.
Я согласен моя хорошая, как ты скажешь, так и будет. Я честно признаюсь, за последние часы я получил счастья больше, чем за всю свою жизнь. Даже со своей молодой женой, у меня не было такого счастья как с тобой.
Ты что, не любил своей жены...?
Нет, почему..., любил, но наша жизнь как – то, сложилась не так, как бы хотелось. Всё время между нами кто- то лежал, сначала тёща, потом дети, и отдаться, так как мы с тобой, друг другу, у нас не было возможности.
Ты, что..., с тёщей спал...?
Ты что..., довелось жить вместе, моя жена одна дочь у матери, так сложилось, что без мамы она ни куда, и мать без неё ни куда. Тёща была инвалид, дочь не могла её оставить, да и я был не против, мать нам много помогала. Когда появились дети, она пенсионерка, нянчилась с нашими детьми, управлялась по дому, одним словом мать, есть мать. Я уважал её, и никогда не отказывал ей жить с нами.
А сейчас ты бы не хотел увидеть свою семью?
Я много думал об этом, но не знаю, надо ли, они ведь давно меня похоронили, и моё явление, может привести к не поправимой беде.
Разве это беда, увидеть свою семью, они же обрадуются, увидев тебя живым и невредимым.
Нет, солнышко, нельзя мне появляться им на глаза. Во – первых, я нанесу огромную рану своим родным, во вторых, это навредит нашему делу, и ещё один не мало важный фактор, это ты....
Я Саша не стенка, меня можно отодвинуть.
Лена, зачем ты обижаешь меня, я так сильно прирос к тебе, что оторви сейчас тебя от меня, и я, сдохну -на месте.