Вы всё же пообщайтесь с Эллой, не стесняйтесь, она хоть и машина, но гораздо умней нас. Я человек, и не смогу вам рассказать того, что может рассказать она. Мне как человеку свойственно ошибаться, она же, не ошибается, если она чего - то не знает, она скажет об этом, или промолчит.
Весь день ушёл на заботу о детях, девушки с удовольствием учили, особенно бывших «даунов», есть ложками, вилками, застёгивать пуговки на одёжке, завязывать шнурки на обуви. Детям самим было интересно, выполнять какие - то задачи своими руками, которыми до этого времени никак не получалось делать того, что хотелось. Ходить также не сразу давалось, однако вечером, уже все, самостоятельно забрались в кабину скайера. Док сел на переднее кресло, и так как девочка была одна, посадил её себе на колени. Дети были в восторге от того, что сели ночью в катер, а когда полетели, стал день. Ещё большее было их изумление, когда высаживались – снова в ночи, пролетев всего несколько минут.
Прощаясь, передал деньги, что бы док, переслал их Надежде для тех студентов, которые изъявили желание собраться в Комсомольске.
Паганель пообещал созвониться с профессором немедленно, и со мной, как только вторая партия детей будет готова. Я предупредил его, что этот феномен с детьми не останется не замеченным властями, чтобы он был предельно внимателен и осторожен, пусть говорит, пусть самую не вероятную ерунду, только чтоб, ни слова о нас.
Как я и боялся, Зарокова загребли в органы, правда, на следующий день отпустили, под расписку о не выезде. Он насочинял, что возил детей, куда- то в тайгу, до какого то нанайского шамана. Что дороги туда он и сам не знает, что у нанайцев это большой секрет. Кажется, ему поверили, но обещали проверить. Теперь и мне надо быть крайне осторожным, в сердцах, я даже пожалел, что связался с этой идеей – с детьми.
Два дня жили тихо, лишь произвели единственный вылет, в Якутию, подальше от этих мест, пополнили запасы продуктов. Теперь на АСТРЕ двое мужчин, и дела наши пошли веселей. Девушки занимались садом – огородом, готовили грунт, устраивали грядки. Планировали, где - что должно расти, что в какое время сажать. Составили огромный список, заявив, что всё это нам просто не обходимо. Одних семян, больше двадцати наименований. Агрономов среди нас не было, решили закупить соответствующую литературу. Лена вспомнила и про швейную машинку, и про то, что обещала нашить. Светлана, так же разбиралась в шитье, поддержала эту затею. Девушки говорили, что втроём они бы могли нашить любой одежды, было бы чем, и из чего. Согласившись с ними, решили со следующей недели заняться этим вопросом конкретно. К тому же Саша с Андреем будут, больше народу, больше дел.
Завтра будет пятница, и я решил лететь за Сашей в пятницу. Лена недоумевала..., почему в пятницу, договаривались же на субботу?
Пришлось объяснить, что мне не хочется встречаться с Ириной. Надо сделать так, что бы она вообще ничего не узнала о нашем визите. Я не хочу, лишний раз расстраивать её своим появлением, Лена назвала меня дураком, добавив, что я потом, сильно пожалею об этом.
Мне было странно слышать это, во мне не укладывалось- то, что Лена ратовала о нашей встречи с Ириной, ведь я был с ней, и кроме Лены мне ни кого не нужно. Перед тем как покинуть скайер, Лена высказала своё мнение.
Глупый ты командор, отказываешься от такой любви, иди и возьми её, пока она ещё есть, потеряешь, потом всю жизнь будешь жалеть.
С чего это ты так заговорила Елена Владимировна, неужели я тебе надоел, или моей любви к тебе не достаточно...?
- Саша, я знаю, что ты любишь меня, но мне кажется, с ней бы ты, был больше счастлив, чем со мной. Мы с тобой живём уже больше месяца как муж с женой, и я не забеременела.
Это ни чего не значит, месяц, или два, это же ерунда, если ты думаешь, что ты не в порядке, обратись к Галине, или к самому доктору. Я не вижу тут проблем, если только дело не в этом, если ты ни чего, от меня не скрываешь.
Да - нет Саша, чего мне скрывать от тебя, ты наденешь свою каттель, и всё узнаешь обо мне сам, без моих признаний. Какой смысл скрывать от тебя что – то, может это так и должно быть...?
Ладно, девочка, рано или поздно, нам всё равно этот вопрос решать придётся. Если бы можно было раздвоиться, я бы отдал одного себя Ирине, а другой бы частью занимался бы здесь. Пусть бы она любила того, и делала бы с ним, что хотела. К сожалению, этого не возможно, надо довольствоваться тем, что есть, и что будет.