Сканер хорошо показывал действие луча, мне видно было, как голубое сияние, плавило гранит, углубляясь во чрево скалы. Время – от времени, чтобы увеличить отверстие, надо было менять положение прибора и изменять направление луча, следить за тем, чтобы через, насквозь проделанную дыру, хлынувшая вода не смыла меня вместе с прибором.
Воды за скалой пока ещё много и напор будет не мал. Я не знаю, каким образом была сделана первая дыра, но она была гораздо ниже той, что сделал я. Видимо её делали, когда озеро было гораздо глубже, иначе не получится. Наконец и мой труд дал результат, хоть я и ожидал, что вода хлынет с напором, но когда она хлынула снова, я едва успел отскочить и увернуться от брызг и грязи поднятой мощной струёй, ударившей в илистое дно. На этом работу пришлось закончить, мощное парообразование, могло привлечь не желательное внимание посторонних глаз, случайных людей, охотников, или ещё кого, я и так, наделал немало пара, делая канаву. Пар поднявшись к верху, вскоре рассеивался, но издали его, запросто можно было принять за дым. Все знают, что такое лесной пожар, сколь он опасен и какой от него бывает ущерб, не только природе, но и людям. Поэтому любой намёк на пожар, каждый человек обязан сообщить при первой возможности – куда следует. Если я не ошибся тогда, когда впервые подошёл к скале, слышал выстрелы, значит, охотники точно бывают в этих местах, не следует пренебрегать осторожностью, а значит и безопасностью. За несколько дней «заточения», выбравшись на свежий воздух, да ещё в такой тёплый – солнечный день, возвращаться в яму совсем не хотелось. Пока вытекает вода, подумал я: погуляю, подышу и заодно ознакомлюсь с местностью. Со стороны пологой горы, взошёл на гребень плотины, огляделся вокруг, осмотрел кровлю ямы, от которой веяло, чем то жутким – могильным.
Захотелось пройти тем злополучным путём, что уже протоптал однажды. В грязь лезть не стал, но пройдя с пол километра, перешёл журчащий ручей, что подпитывал яму, по поваленному когда – то дереву, образовавшему собой, что –то вроде не большой плотины, или бобры постарались , или возникла сама по себе.. Правый берег ручья, ближе к лесу, оказался сух. Точного места - где я вошёл в этот ручей тот раз, я не нашёл, хоть очень хотелось увидеть, с чего началось моё падение в «преисподнюю». Обходя различные промоины от минувших дождей у самого подножья горы, неожиданно наткнулся на едва заметный, выбивающийся из - под покрытых рыжим мхом камней - родничок. Его вода, чистая как слеза, играя, словно пересыпающиеся из ладони в ладонь, горсть бриллиантов, сверкая всеми цветами радуги, весело поблёскивала на солнце. Грех такой водички не напиться; подумал я, раскопал не большую ямку, подождал, пока уйдёт муть, смакуя и наслаждаясь, черпая ладонью и поднося ко рту, пил студёную воду, испытывая при этом величайшее наслаждение. Напившись, раскопал по больше ямку и хотел обложить её камнями, но вспомнив о безопасности, завалил снова и прикрыл родничок на всякий случай, старыми ветками. Запомнив это место, вернулся к своим плавающим штанам, они теперь лежали не у воды, где я их оставил, а висели на облепленных тиной сучьях, что когда –то были под водой. Хоть вода и отступила, обнажив берег, но чтобы до него спуститься, снова надо немало потрудиться. Облачившись в свои «болото- ходы», очищая себе путь, съезжая в низ на заднице, мало – по малу, протискиваясь сквозь коряги, наконец добрался до воды. Судя, по полосе ила, оставленной на стене объекта, воды ушло много, но и оставалось ещё не мало. Пробравшись ко входу, заметил, что вода опустилась ниже пола выходного шлюза, и задержись я на полчаса, без лесенки не смог бы забраться вовнутрь. По оставшимся сучьям, сразу без промедления вскарабкался вовнутрь. Теперь аппарель можно было очистить от мусора и опустить.