Видеть такое чудо, для меня стало, просто- обалдением, каким- то. Я даже дышать перестал, моргнуть боялся, сердечко запрыгало как отбойный молоток, а к горлу подкатил комок.
Лена, стоя перед зеркалом, пыталась видимо, досуха вытереть свои волосы, то наклоняясь слегка, то выпрямляясь, открывая и показывая мне все свои прелести.
Лена…, шептал я в экран, забыв о том, что она не может слышать меня.
Там же специальная сушилка есть....
Закончив вытирать волосы, Лена вошла в душ, и тут же вернулась, неся в руках свою одежду.
На столе лежал ворох новой одежды из магазина, порывшись в ней, нашла всё, что ей нужно оделась. Долго крутилась перед зеркалом, вернувшись к столу, стала разбирать одежду, рассматривать, прикидывая на себе, подходя к зеркалу. Складывая аккуратно всё по отдельности, укладывала в коробку.
Я ликовал, получить такое удовольствие, лицезреть такую красоту, это было что- то…!
В приподнятом настроении, спустился в комнату. Увидев меня, Лена шагнула на встречу:
Ну и, как я выгляжу..., может, пойдём, что – ни будь перекусим, я что, вчера напилась – да…?
Да…, нет, просто быстро заснула.
Это вы меня, оттащили в постель?
Не оттащил Леночка, а отнёс.
Извините меня.
Да нет, ни чего – пожалуйста, всегда к вашим услугам....
Девушка заметно смущалась, прятала глаза, застенчиво улыбалась. На сей раз спиртного пить не стали, но вскипятив и заварив чай, пили его с печеньем и конфетами. После чай пития, не выходя из –за стола, занялись обсуждением дальнейших наших действий. Решили сначала установить, охранный прибор, как предлагала Элла, потом, очистить – не до убранную, мной часть транспортного уровня, до сих пор остававшейся грязной, и попытаться установить боевой глиссер на своё место. Эту работу, я придумал специально для Лены, что бы дать ей возможность привыкнуть и нормально освоиться на корабле. Она же, просила отвезти её в село и купить всё не обходимое для кухни, к тому же, дома побывать надо, мальчишек накормить.
Может быть и такое..., мать запьёт, то и корову, подоить не кому будет, да в стадо выгнать, жаловалась она. Я согласился доставить её домой, но только вечером, когда стемнеет.
Найдя и активировав нужный прибор, поднялись наверх. Метрах в ста от ямы на склоне горы нашли высокую сосну с сучьями снизу доверху, на ней- то и установили прибор наблюдения. С его помощью, Элла теперь, могла вести обзор вокруг, до пяти километров круглосуточно. Убедившись, что установленный аппарат работает нормально, взялись за уборку. Лена сгребала и собирала в кучки, я же складывал мусор в коробку и выносил к выходу. Говорили на разные темы. Она рассказывала, как училась в школе, как в школе же, научилась шить, как, перед институтом устроилась в райцентре, в быткомбинат швеёй. Как её направили в училище, чтобы стать профессиональной швеёй теперь она может шить нормальную одежду.
Мечтает создать своё артель.
… Да с такими родителями разве, что сделаешь, жаловалась она. Рассказала, как однажды, вырастив бычка, хотела продать и купить верлок, так они, пока меня не было дома, сами загнали его кому - то, а деньги пропили. Целую неделю гуживали на те деньги, и тот с ними.
Этот придурок, поначалу казался нормальным парнем, а потом....
Кто такой, придурок…?
Витька жених мой званный, я тогда как узнала, что они сделали, чуть не по - убивала всех их, и со мной, чуть нервный срыв не случился. У меня такая истерика была, что если бы не тётя Фая - соседка наша…, я не знаю, что бы сделала с ними и с собой…?
Я тогда набрала много заказов, была уверена, что вот – вот, купят бычка и я куплю тот верлок, а они…. Не договорив, девушка умолкла, и я заметил, как в глазах её, навернулись слёзы.
В этот миг, мне стало так жалко эту нежную, хрупкую и очень хорошенькую девушку, что я, бросив коробку, подошёл к ней, обнял её и крепко прижал к груди. Она не ожидала от меня такого сочувствия и нежности, откинув голову, посмотрела мне в глаза, которые тут же высохли. В этих, серо зелёных глазах, просматривалось лёгкое удивление и вопрос, что дальше…? Однако, в этих же, широко открытых глазах, явно просматривалась и глубокая грусть, и надежда на что – то.
Мне вдруг стало как то стыдно перед ней, за её родителей, за её собственные не удачи, и за - то, что я, ни когда, наверное, не смогу сделать её счастливой. Поцеловав её в лоб, развёл руки.