Пока ковырял орешки, наполняя ими все карманы, солнце склонилось к сопкам. Ко всем моим бедам, добавилось теперь ещё и сильное желание просто упасть и уснуть невзирая ни на что. Ноги гудели, в висках стучало, словно в голове был какой- то механизм с молотками. Упасть сейчас, означает сдаться судьбе на милость и лечь костьми, тут в полной безвестности, никем не найден, никем не похоронен по-человечески. Охватившая вдруг меланхолия, а вместе с ней и отчаяние, окончательно выбили из сил. Но идти –то, всё равно надо, упасть я всегда успею, двигаться-двигаться, гнал себя, едва переставляя ноги, плёлся дальше, теперь уже точно зная, что на восток. Солнце опускалось, тени медленно но вытягивались, сгущая и без того густой лес. Навстречу мне, из-за горы надвигалась чёрная туча, затемняя горизонт, снова дождь, обречённо подумал я, сколько же можно, тут и так нет никаких сил, и снова сырость, видать мало на мою голову несчастий выпало.
Идти, идти, уговаривал мысленно сам себя, не имея на то, никаких сил. Где же Сергей, чего он не стреляет...? Будет он стрелять, или нет идти все равно надо, вот только куда..., куда..., куда...? Казалось, ног моих просто нет, вместо них, какие - то мешки наполненные водой, которые не стоят, а весят на теле, тянущие меня к земле и на которые нельзя толком опереться. Примерно через час моего движения гора, вдоль которой я шёл, закончилась не широкой балкой, с узким ручьём по - середине. Заросшая - сплошным высоким кустарником, который образовал не проходимую чащу. Из этих жутких зарослей, на удивление, вытекал ручей, почти с прозрачной водой. Чтобы подойти к воде, решил обойти заросли. Поднялся немного в гору, склон здесь, был почти сух, словно в этом краю не было ночного дождя, и идти было немного легче. Несколько раз пытался пробраться к воде, но топкое болото не давало приблизиться к речке, снова и снова приходилось отступать. Так гонимый жаждой, прошёл видимо не малый путь, как вдруг, очутился перед широкой, без единого дерева поляной. Речка, вдоль которой я шёл, разрезая пополам эту поляну прямо посередине, наконец –то, дала мне возможность утолить жажду. Выбрав удобное место для питья, припал ртом к воде, упёршись грудью в каменистый берег, пил, пил, пил, лишь на миг, отрываясь чтобы перевести дух. Нельзя сказать, что вода была идеально чистой, но прильнув к ней, я уже не мог от неё оторваться. Пил много, пил долго, пока не перехватило горло и не свело скулы. Насытившись, опрокинулся на спину, полежав не много, прикрыв лицо букетом веток, которым отгонял насекомых. Почувствовав спиной сырой холод, перевернулся на живот, с величайшим трудом поднялся. Не хватало мне ещё воспаление подхватить, сейчас самое время для этого. Совершенно не чувствуя ног, двинулся дальше вдоль ручья. Здесь действительно не было дождя, земля сухая, в лицо веет свежий ветерок и, что удивительно нет мошкары. Так едва передвигая ноги, вышел на середину поляны, залитую, вечерним солнцем. Моя тень вытянулась на столько, что я не видел её конца, ни о чем не думая, не замечая ничего вокруг себя, протащился ещё какое –то расстояние. Плёлся по бережку, огибая не большие изгибы, то удаляясь от речки, то приближаясь к ней. Начал накрапывать дождь, поднял голову, освежая лицо, и в метрах двухстах, увидел перед собой высоченную скалу, преграждающую мой путь. Подойдя ближе, огляделся, передо мной каменное нагромождение, перед ним, круглое озерко, окаймлённое ярко зелёным валом высокой травы. Из этого озерка вытекал ручей, вдоль которого я шёл. Дождь усиливался, и надо было найти хоть какое –ни будь укрытие. Здесь, среди каменных глыб, ни чего подходящего не усматривалось. Каменистое нагромождение, метров шестьдесят – семьдесят высотой, мне, не преодолеть. Слева от меня эта скала сливалась с высокой горой и крутым склоном. Сразу же создалось впечатление, что эта скала, когда то сползла с той горы, оставив характерную выемку, давно заросшую деревами. Справа, этот барьер, также упирался в гору, но гораздо с пологим склоном, туда надо идти, подумал я, чтобы обойти преграду, по менее крутой горе. Ручей, вдоль которого я шёл, начинался видимо тут же, его отстоявшаяся вода, начинала свой бег с этого круглого как тарелка озера, напоминавшее воронку от большего взрыва. Пока ещё было светло, заметил, что ручей брал воду из под камней, от туда же наполнялось и озерко. Вода сачилась с небольшим напором, закручивая не большие воронки. Верх скалы, покрывала какая - то растительность, сама же скала, почти вертикально нависавшая над озером, словно сложенная из огромных валунов, лишь в низу, кое - где имела жиденькую траву, торчащую из трещин между гранитных глыб. Справа, под самой стеной, окружённый густой травой лежал плоский камень, подошёл к нему сел. Поверхность камня, обогретая солнцем, была приятно тёплой. Снял ботинки, набитые грязью, вымыл их, сполоснул и носки, обмыв, и растерев ноги, почувствовал некоторое облегчение. Сушить обувь не было смысла, начинался очередной дождь, - обулся.