Я, во всяком случае, обойдусь. С меня хватит. Не хочу больше, чтобы меня тискали или лезли под юбку. Это было отвратительно».
Она двинулась дальше, твердо ступая по снегу, прислушиваясь к его поскрипыванию, подставляя лицо падающим снежинкам. Она чувствовала себя сильной и решительной. Почти счастливой. Вернувшись к себе, она бросила шубу на стул и переобулась.
Причесываясь, Гарден с отвращением смотрела на сильно отросшие волосы. Рыжие пряди возле корней казались ей ранами на черепе. Она вызвала медсестру.
– Мне надо привести в порядок волосы. Немедленно. И пусть принесут мою шкатулку с драгоценностями.
В тот вечер она надела к ужину строгое платье из черного крепа, которое купила осенью, подкрасилась и надела бриллианты.
– Как вы элегантно выглядите, мадам Харрис, – сказала медсестра. – Хотите сегодня поужинать в столовой?
– Нет. Благодарю, я предпочитаю есть одна.
– Хорошо. – Она поставила ужин на круглый столик в углу. – Вы хорошо погуляли, мадам?
– Очень хорошо. А завтра я хотела бы отправиться за покупками. У меня нет теплых перчаток.
– Вас отвезут в деревню.
Гарден ничего не ответила. Она села за стол и принялась за еду. «Зачем заводить дружбу с медсестрой? – подумала она. – Она, должно быть, смеется над пациентами у них за спиной. И в конце концов, это всего лишь прислуга».
73
В деревушке Монтана был всего один магазинчик, да и тот вовсе не мог удовлетворить потребности богатых покупателей. Шофер клиники повез ее дальше, в Кранц. Там магазины были рассчитаны на любителей горных лыж, спорта, который в последние годы становился все более популярным среди самых храбрых отдыхающих. У Гарден возникло ощущение праздника. Ей показалось, что она провела в маленькой белой комнате долгие месяцы.
Она почти сразу выбрала подбитые мехом перчатки, но ей хотелось побыть здесь подольше, и она стала рассматривать другие товары. Гарден купила три теплых свитера с ярким узором, напоминавшим узор на мебели в ее комнате. Потом отыскала вязаную шапочку такого же цвета, как один из свитеров. На шапочке был легкомысленный помпон, в котором перемешались цвета всех ее свитеров. Больше ничего интересного не попадалось. Она вовсе не собиралась кататься на лыжах.
Она бродила от прилавка к прилавку, лениво перебирая шапки, шарфы, лыжные крепления и возвращала их на место. В магазине все лежало как попало. За коробкой сигнальных ракет она обнаружила флакон духов. На нем был большой ярко-синий пульверизатор с тяжелой кисточкой на конце. «Могу поспорить, это пахнет, как пятицентовые духи из универмага Вулворта», – подумала Гарден. Она брызнула себе на запястье, растерла и понюхала. Запах напоминал свежескошенную траву. Она никак не могла решить, нравится ли ей этот запах. В нем было что-то очень горное и швейцарское. Она решила все же купить и прыснула было за ухом.
– Остановитесь! – крикнул рядом мужской голос. Чья-то рука вырвала у нее флакон.
Гарден возмущенно посмотрела на разъяренного мужчину. Он был не выше ее ростом, невероятно худой, но она никак не могла заставить его опустить глаза.
– Я намерена купить эти духи, – высокомерно произнесла она. – Если вы не хотите, чтобы их пробовали, не надо ставить пульверизатор.
Мужчина посмотрел на флакон, который держал в руке:
– О, мадам, неужели вы хоть на секунду могли подумать, что я продаю эту настойку сена? Вынужден вас поправить. Я просто оказываю вам услугу. Духи попали на ваш жемчуг. Это самое страшное преступление, которое можно совершить. Духи убивают жемчуг, они уничтожают его блеск.
– В самом деле? Благодарю, что предупредили. – Она отвернулась от незнакомца и продолжала свое неторопливое исследование магазина.
Когда смотреть было больше не на что, она велела владельцу прислать счет в клинику и отнести покупки в машину. Духи она так и не купила. Побоялась, что будет думать о них, как о настойке сена.
Ее сердило, что она так устала Может быть, она еще успеет вздремнуть до обеда. Спотыкаясь, она едва добрела до машины.
Мужчина из магазина сидел впереди, рядом с шофером.
– Еще раз здравствуйте, – сказал он. – Я не знал, что вы тоже из клиники. Вниз я шел пешком, но сейчас предпочел бы доехать. Надеюсь, вы не возражаете, если мы поедем вместе?
– Разумеется, нет. – Она решила, что это кто-то из персонала клиники.
Он тут же исправил ее ошибку.
– Позвольте представиться. Меня зовут Люсьен Вертен. Я побил все рекорды клиники по длительности выздоровления. Я здесь с третьего ноября, – жизнерадостно сообщил он.
У Гарден кровь застыла в жилах. Это три месяца. Сколько же ей придется пробыть здесь?
– Какой ужас! – вырвалось у нее.
– Да нет, это не так уж страшно. Здесь всегда есть кто-то, кто играет в шахматы. Вы играете, мадам?
– Нет.
– Жаль. Моего теперешнего партнера завтра выписывают. Видимо, придется учиться играть в бридж.
– Это совсем не трудно. Я выучилась очень быстро.
– Может, научите меня?
– Нет, месье. Я предпочитаю держаться в стороне от компаний. – Гарден поплотнее запахнула шубу.
– Понимаю. Мне кажется, вы ошибаетесь, но я вас понимаю. Если вдруг передумаете, буду считать это большим одолжением с вашей стороны. Если угодно, я постараюсь отплатить вам, рассказав о духах. Тот запах был просто отвратителен.
– В самом деле? Прошу меня извинить, но я устала и закрою глаза.
Водитель разбудил ее, когда они доехали до клиники. Вертен уже вышел из машины. Гарден решила, что на этом все и кончится.
Действительность полностью опровергла ее предположения. Вертен просто не давал ей проходу. Стоило ей выйти погулять, он моментально оказывался рядом. Выйдя к себе на балкон вздремнуть на солнышке, она обнаруживала в шезлонге записку от него. Он был всегда весел и не так разговорчив, как тогда в машине, но все равно раздражал. Через два дня Гарден просто набросилась на него. Она очень любила прогулки по снегу и не хотела сидеть в комнате, лишь бы избежать встречи с ним.
– Вы нарочно следите за мной, – сказала она. – Вы не случайно каждый раз отправляетесь гулять одновременно со мной.
Она ожидала, что он извинится и уйдет. Вместо этого он с улыбкой поклонился:
– Ну разумеется, я подкарауливаю вас, мадам. Сижу в засаде. И как только вижу, что вы вышли, сразу оказываюсь рядом. Мне нравится смотреть на вас, вы такая здоровая!
Гарден была несколько ошеломлена. Меньше всего она думала о себе как о здоровом человеке. Она все еще оставалась немыслимо худой, а руки дрожали так, что иногда она даже роняла вещи.
– Как вы можете такое говорить? Будь я здорова, не оказалась бы здесь!
– Но ведь все в мире относительно, правда? Посмотрите на других. Выйдите из своей комнаты и посмотрите. Посмотрите, например, на меня.
Это было действительно так. Люсьен Вертен выглядел просто ужасно. Он и в лучшие-то времена не был красавцем – с огромным крючковатым носом, срезанным подбородком и покатым лбом. Кроме того, кожа у него была сероватого оттенка и он трясся, словно паралитик. Гарден, привыкшей к парижскому акценту, даже его произношение с пропущенными окончаниями слов казалось каким-то нездоровым, смазанным.
– Но мне не нужна компания. Почему вы никак не оставите меня в покое?
– Потому что я свинья. – Он был доволен, что у него есть ответ.
Гарден засмеялась. Этот человек был забавен.
– Ну вот и хорошо, – сказал Вертен. – Лучше смеяться, чем думать о том, что делает вас такой грустной, когда вы остаетесь одна. Я очень занятный спутник. И много знаю. Вы знаете историю Вильгельма Теля? Нет? Ну так я вам расскажу. Это типично швейцарская история: в ней есть яблоко, что, как мы знаем, очень полезно для вас, и ни малейших признаков юмора.
Гарден сдалась. Они вместе гуляли два раза в день.
В тот вечер они даже вместе ужинали в столовой. Он был, как и обещал, занятен и действительно много знал. В ту ночь, засыпая, она пыталась вспомнить, когда последний раз так много и охотно смеялась. И не могла.