Дочери в страхе расступились, и Амбаласи увидела распростертую на земле Фар'. Одну из ее рук охватывал грязный нефмакел, глаза Фар' были закрыты. Амбаласи обрадовалась – похоже, Фар' умерла.
Увы, это было не так. Фар' шевельнулась и, медленно открыв большие глаза, взглянула на Амбаласи. Нагнувшись, та язвительно сказала:
– А я надеялась, что ты мертва.
– Ты говоришь, как эйстаа. И я отвергаю тебя во имя Угуненапсы, как всех эйстаа.
– Почему ты ослушалась меня?
– Только дух Угуненапсы властен над моей жизнью.
Медленно потянув нефмакел, Амбаласи обнажила рану, наслаждаясь стоном Фар'.
– И с какой же стати Угуненапса послала тебя к сорогетсо?
– Чтобы эти простые существа познали истину. Чтоб я указала им путь к Угуненапсе и тем спасла от грядущих бед. Даже юные фарги, выйдя из воды, сразу будут узнавать об Угуненапсе, ибо для этого мы и явились сюда!
– Для того ли? Тебя укусило какое-то животное, и рана воспалена. Значит, ты намереваешься рассказать им об Угуненапсе? Так ты уже разговариваешь на их языке?
– Я знаю несколько слов. И выучу новые.
– Ни в коем случае! Я постараюсь, чтобы этого не случилось. Кто тебя укусил?
Фар' отвернулась и, запинаясь, ответила:
– Это был самец… кажется, его зовут Асивасси…
– Еассасиви, Дочь Тупости? – наслаждаясь собой, загремела Амбаласи. – Ты даже не можешь верно произнести его имя – и собираешься проповедовать ему учение Угуненапсы. Струнный нож, нефмакел, антисептик! – приказала она Сетессеи. – Судя по его реакции, твои речи не произвели на него особого впечатления. Экий смышленый, я начинаю все больше ценить их интеллект. Я обработаю антибиотиками твою рану, а потом ты покинешь это место, где вызываешь необратимые разрушения.
– Я останусь. Ты не заставишь меня…
– Неужели? – В гневе Амбаласи нагнулась, обдавая дыханием лицо Фар'. – Смотри. Твои последовательницы собираются отнести тебя в город. А если они откажутся, я возьму хесотсан и убью их. А потом тебя. Или ты сомневаешься в том, что я сделаю это?
Если Фар' и сомневалась, то компаньонки ее не сомневались ни минуты. Не дав Фар' опомниться, они по возможности мягко подхватили слабо сопротивлявшееся тело и повлекли прочь, невзирая на ее протест.
– А день, оказывается, не так плох, как показалось вначале, – блаженно выговорила Амбаласи и протянула вперед руки, чтобы восхищенная Сетессеи могла очистить их с помощью большого нефмакела.
Когда они возвращались в город, лодка оказалась более послушной, и Сетессеи скормила ей кусок рыбы в награду. Энге вновь поджидала их.
– Фар' вернулась и рассказала мне о твоих угрозах. Ты действительно убила бы ее?
Энге была явно расстроена, и Амбаласи неправильно истолковала причины ее настроения.
– Неужели для тебя жизнь одной мерзкой Дочери значит больше, чем судьба всех сорогетсо?
– Меня не волнуют ни сорогетсо, ни Фар'. Я опечалена тем, что известная ученая, знаменитейшая среди иилане", может решиться на убийство низшей.
– Гнев мой был настолько велик, что я могла бы даже откусить ей голову. Но гнев не вечен, хорошее настроение возвращается. Наука выше насилия. Скорее всего я не тронула бы ее. Впрочем, не поручусь. А теперь позволь мне забыть эту Дочь Разрушения и выслушать от тебя известия радостные и важные, которые ты собиралась мне сообщить.
– С большим удовольствием. Но сперва ты должна усвоить восемь принципов Угуненапсы…
– В самом деле?
– Конечно. Как ты поймешь законы, по которым живет тело, не зная, чему повинуется каждая клетка?
– Принимаю укор, – вздохнула Амбаласи, опускаясь на хвост и принюхиваясь к слабому ветерку с реки. – Слушаю – и учусь.
– Первый принцип был дарован Угуненапсе в откровении, это извечная истина. Все мы живем между большими пальцами Духа Жизни, великой Эфенелейаа.
– Зрение у твоей Угуненапсы, должно быть, острее моего. За долгие годы занятий биологией я что-то не видела эту самую Эфенелейаа.
– Потому что ты не там искала, – с воодушевлением продолжала Энге. – Дух Жизни внутри тебя. Потому ты и жива. Когда усвоена эта истина, Эфенелейаа открывает другие. Далее идет второй принцип.
– Постой, давай пока ограничимся первым. Я так и не поняла тебя. Требуется определение новой концепции, непонятного мне термина. Что есть дух?
– Этим словом Угуненапса обозначала нечто присущее только иилане", незримую субстанцию, которую нельзя увидеть. Она говорит: вот двадцать фарги, десять из них йилейбе, не способные к речи, а десять – иилане". Пока они молчат, различить их невозможно. Умри они – медицинское вскрытие не выявит никакой разницы между обеими группами. И потому все постигшая Угуненапса придумала слово «дух», чтобы описать это невидимое – в данном случае это дух речи. А чтобы говорить о жизни, она использовала имя «Эфенелейаа» – жизнь-вечность-внутреннее-сущее. Теперь ясно?
– И да и нет. Да – потому, что я слышу тебя и воспринимаю твои аргументы. А нет – потому, что я отвергаю эту концепцию духа как надуманную, несуществующую, затрудняющую мышление. Ну хорошо, оставим это на время, предположим, что да. Хоть я и отвергаю самую основу, но в порядке дискуссии хочу уяснить, что следует из данной концепции.
– Принимаю твои соображения, быть может, потом я еще раз попытаюсь объяснить тебе понятие духа. Я согласна – оно трудное.
– Не трудное, а неверное и неприемлемое. Но я же говорю – да, чтобы наш разговор не затянулся до вечера. Буду считать вашу истину гипотезой. Продолжай. Ты собиралась перейти ко второму принципу.
Энге знаком согласилась подискутировать.
– Пусть будет так, как ты сказала. Мы, признавая Эфенелейаа, понимаем, что обитаем в Городе Жизни, который включает в себя все города иилане" и не только их. Разве ты не видишь справедливость и простоту этой мысли?
– Нет. Это следует еще доказать. Продолжай.
– Далее идет третий принцип. Он гласит, что Дух Жизни, Эфенелейаа – высшая эйстаа в Городе Жизни, а мы – обитательницы его.
Приоткрыв мигательные мембраны, которыми Амбаласи отгораживалась от натиска схоластики, ученая спросила:
– И твои сестры верят во все это?
– Верят… Да они живут этим. Только принципы Угуненапсы и дают нам волю к жизни.
– Тогда продолжай. Значит, вы признаете себя жительницами города – это уже кое-что.
Энге ответила знаками, означавшими великую мудрость:
– Твой разум находит мои аргументы прежде, чем я успеваю их высказать.
– Конечно!
– Тогда слушай четвертый принцип. Узнавая высшую истину, мы приобретаем новую силу, потому что мы преданы чему-то большему, чем просто город.
– Неудивительно, что все эйстаа иилане" дружно ненавидят вас.
– Пятый принцип гласит, что сила истины требует нового видения, позволяющего наблюдателю заметить и то, что видят живые, и то, что скрыто от них под землей, – тайный, но истинный порядок бытия.
– Сомнительно. У меня уже голова кружится от усталости. Но ты говорила, что решение скрыто в седьмом принципе. Нельзя ли перейти прямо к нему?
– Он следует из шестого.
– Говори поскорее, и покончим с этим наконец.
Амбаласи изменила позу: хвост ее уже начинал неметь. В глазах Энге вспыхнул огонек убежденности, и она уверенным жестом подняла большие пальцы.
– В шестом принципе Угуненапса учит нас, что все живые существа взаимосвязаны и поддерживают друг друга. Этот высший порядок стоит над всеми живыми существами, разумными или неразумными, и существует с яйца времен.
Амбаласи жестом засвидетельствовала недоумение.
– Для этого мне не нужна твоя Угуненапса. Это же сжатое определение экологии…
– Седьмой! – с энтузиазмом продолжала Энге, не заметив слов Амбаласи. – Признавая и понимая этот порядок, верные Духу Жизни сестры способны и обязаны жить ради мира и торжества жизни. Здесь лежит решение проблем нашего города.