Мелькнула смутная догадка. Поддавшись порыву, Дерн протянул руку к ближайшему огоньку, пальцы дотронулись до скользкого, поддели. Болотник поднес находку к глазам, некоторое время смотрел. На ладони, поводя тоненькими рожками, слабо светился громадный слизень. Отбросив существо, Дерн пробормотал:
— Пещерные светляки… Откуда они здесь?
Неподалеку зашуршало. Невидимый в темноте, кто-то закряхтел, коротко выругался. Негромко хлопнуло, в воздухе возникла россыпь бледных огней, осветив недовольное лицо Золы. Маг сидел на песчаном откосе и сокрушенно качал головой, глядя на лежащие тут же обломки посоха. Покосившись на болотника, он сказал с досадой:
— И дернуло же меня. Не узнать простейший зыбун… Не иначе дурные испарения повлияли.
Дерн с сочувствием посмотрел на товарища:
— Не починить?
Зола подобрал один из обломков, горестно погладил отполированное дерево, вздохнул тяжко:
— Где уж там. Теперь только на костер и сгодится.
Дерн попытался встать, но навалившийся на ноги песок держал крепко. Размяв кисти, болотник принялся разгребать завал, и вскоре в освобожденные ноги хлынула кровь, возвращая чувствительность. По мышцам разошлось приятное тепло, а занемевшие пальцы шевельнулись. Согнув и разогнув ноги, Дерн осторожно встал, вздохнул с облегчением:
— Что ж, ноги целы, займемся поисками.
Дерн осмотрелся. Вокруг, сразу за границей светлого пятна, кромешная тьма, под ногами испещренная выбоинами каменная поверхность, тут же, золотистый песчаный склон, что в свете магических огней кажется мертвенно белым. Ни стен, ни свода, словно и не пещера вовсе, а сам мир навсегда погрузился в беспросветную черноту, прорезаемую лишь тусклыми блуждающими огнями.
Дерн двинулся вдоль песчаного холма. Высоту не определить, вершина теряется во мгле, а край закругляется настолько плавно, что и без света ясно — холм велик, быстро не обойти. Зола остался сзади, а слабый свет магического огня вскоре сошел на нет. Замедлив шаг, болотник вытянул руки, побрел медленнее. Левая нога каждым шагом взбивает фонтанчик песка, не очень удобно, но лучше так, чем потеряться в непроглядной мгле пещеры. Сапог уткнулся в твердое. Ощупав препятствие ногой, Дерн наклонился, пытаясь определить точнее, когда рядом молодецки ухнуло. Над головой пронеслось тяжелое, с гулом вспоров воздух. В темноте взревело, исполненный ярости голос прорычал:
— Подходи ближе, секиру тебе в печень, отведай честной стали, тварь подземелий!
Упав ничком, Дерн избежал следующего удара. Откатившись в сторону, заорал не своим голосом:
— Шестерня, твою душу мать, уймись, угробишь!
Во тьме охнуло. Повисла тишина, но тут же сменилась ликующим воплем. Подбежало гремящее, облапило жарко. Болотник ощутил, как его поднимают, куда-то волокут. Насилу отбившись, Дерн рявкнул, стараясь не выдать охватившей радости:
— Да уймись же ты, пещерное семя. Споткнусь — костей не соберу на камнях.
Шестерня ослабил хватку, спросил с удивлением:
— Здесь песок под ногами, дальше камни, а там мой щит лежит, разве не видно?
Дерн усмехнулся:
— Вот и я думаю — светло, как днем… И как ты промахнулся?
Пещерник тяжело вздохнул, чешуйки доспеха жалобно скрипнули, сказал виновато:
— Не обвыкся. Да и боязно, все же место незнакомое. Мало ли что…
— Раз видишь — веди, — Дерн повел тяжелой дланью, нащупав плечо приятеля, взялся крепче. — Я ведь сейчас, как слепой.
Шестерня потоптался на месте, спросил недоуменно:
— Куда вести-то?
Болотник рассудительно произнес:
— Зола упомянул зыбун. Значит нужно копать песок.
— Зачем? — тупенько поинтересовался пещерник. — Полагаешь, здесь может оказаться что-то ценное?
Не отвечая, Дерн легонько подтолкнул Шестерню:
— Веди вдоль песчаной кучи. Если что увидишь, или почувствуешь — скажи. А то с той стороны копает один жадный маг, найдет первым — не поделится…
Уставшие руки налились металлом, а спина занемела. Дерн прекратил копать, отплевываясь, присел на мягкое, застыл, вслушиваясь в долетающие звуки. Из темноты доносилось размеренное шлепанье и хруст, словно гигантский крот рыл тоннель в поисках пищи. Болотник покачал головой, он уже дважды прерывался на короткий отдых, а неутомимый пещерник без устали отбрасывает песок, не выказывая признаков усталости.
Прикоснувшись к иссеченным камнями подушечкам пальцев, Дерн поморщился, громко произнес: