В деревне горели костры. Вокруг, подсвеченые ярким пламенем, недвижимо застыли могучие воины, начисто выбритые головы украшены рисунками, на плечи наброшены теплые шкуры, руки умиротворенно сложены на коленях, рядом с каждым тяжелая рогатина из тщательно оструганного древесного ствола.
От ближайшего костра поднялась фигура, шагнула навстречу, превратившись в уже знакомого болотника. Окинув взглядом гостей, он с удовлетворением произнес:
— Что ж, вы лишний раз доказали, что достойны посетить наше племя. Хотя, честно говоря, давая вам разрешение, не думал, что отыщите.
— Это почему же? — Шестерня молодцевато подбоченился. — Или нас должны были отпугнуть те болотные черви, что ползают возле вашей ограды?
Воин некоторое время непонимающе смотрел на пещерника, его глаза полезли на лоб, преисполнившись уважения, он произнес:
— Вы встретили немигающих ползунов и остались живы?! Тогда вы воистину великие воины, и я немедленно проведу почетных гостей к костру шамана. Следуйте за мной.
Глядя, как болотник удаляется широким шагом, Зола задумчиво произнес:
— Что-то я не припомню, чтобы мы встречали каких-то ползунов.
Себия хихикнула, произнесла чуть слышно:
— Тем лучше. Почет лишним не бывает.
Мычка нагнал болотника, осторожно поинтересовался:
— Прости, любезный, но… не слишком ли мы испачкались, чтобы предстать перед взором шамана?
Воин окинул вершинника удивленным взглядом, ответил с достоинством:
— Грязь не несет урона чести.
Костер шамана оказался не в центре деревни, как предположил Зола, а на отшибе. Покрытая огромной шапкой топорщащихся веточек, хижина, в отличие от прочих, расположилась прямо на земле.
Оставив гостей неподалеку от костра, провожатый подошел к хижине, несколько раз осторожно стукнув, замер в почтительном ожидании. Некоторое время ничего не происходило, затем раздались шаркающие шаги, в дверном проеме возникла фигура шамана. Мельком взглянув на пришедших, он молча прошел к костру, неторопясь присел, протягивая руки к теплу и задумчиво глядя в голубоватые языки пламени, сказал негромко:
— Мир вам, путники. Я ждал вас. Присаживайтесь к огню, разговор предстоит долгий.
Переглянувшись, наемники расположились вокруг костра. Покосившись на замершего возле хижины болотника, шаман коротко кивнул, и воин неслышно растворился в тени.
То один, то другой, путешественники исподволь рассматривали шамана: дряблая, словно спеченое яблоко, кожа, сгорбленная фигура, едва заметное дрожание рук. Сидящий перед ними болотник казался таким же древним, как склонившиеся над хижиной мертвые деревья, но не смотря на возраст, глаза старика остались ясными, взор цепким, а пушистая шкура диковинного зверя не скрывала размаха плеч, свидетельствующих о былой недюжинной силе. Шаман непрерывно перебирал свешивающиеся с шеи амулеты, а его губы непрестанно шевелились, будто даже сейчас, сидя в окружении незнакомцев, он продолжал общаться с духами.
Глава 13
Прислушиваясь к удаляющимся шагам охотника, Мычка поинтересовался:
— О нашем появлении тебя предупредили воины племени?
— Духи сказали мне.
— Что еще тебе сказали духи? — раздраженый затянувшимся молчанием, излишне резко поинтересовался Зола.
Казалось, старец не заметил дерзости, ответил ровно:
— На болоте неспокойно. Вы ухитрились разбудить даже самых древних обитателей трясины, вызвав их гнев и раздражение.
Дерн укоризненно взглянул на мага, произнес примиряюще:
— Прости моих друзей, они никогда не были в болотах.
— Скорее стоит просить за себя, — шаман покосился на Дерна, — ты должен был быть осторожнее.
Признавая вину, Дерн склонил голову, сказал тихо, но твердо:
— Я сознаю, но мы идем уже давно, и слишком измучены, чтобы соблюдать все правила.
Шаман кивнул, сказал со вздохом:
— Молодость предпочитает силу разуму, даже несмотря на опасность. — Помолчав, неожиданно спросил: — Мне сказали, вы направляетесь на равнины. Это правда?
Предупреждая, Зола покачал головой, но Дерн прямо ответил:
— Это так. — Добавил, глядя на товарищей: — Скрывать нет смысла, шаман чует ложь.
Ожесточенно расчесывая зудящую от грязи спину, Шестерня брякнул:
— А у почтенного шамана есть имя? Да и нам не мешало бы назваться.
Старец вскинул на пещерника глаза, в них на мгновение промелькнули веселые искры, но тут же вновь перевел на огонь, сказал рассудительно: