— Я не требовал, — сказал маг, защищаясь, — но кое-что мне здесь не нравится.
К примеру, озеро…
— А что не так с озером? — перебил Шестерня. — Ну, кроме того, что Дерн говорил.
Зола на удивление не взорвался, как ожидал следящий за лицом мага болотник, а терпеливо объяснил, глядя в пространство:
— Если бы некоторые, что в поисках еды чаще смотрят себе под ноги, хоть изредка поднимали головы, да-да, это я о тебе, — любезно пояснил он в ответ на вопросительный взгляд пещерника, — они бы могли заметить странное соответствие в рисунке свода и дна пещеры.
Болотник устремил взгляд вверх, некоторое время пристально рассматривал купол, затем опустил, произнес флегматично:
— Да, есть определенное сходство.
— Не просто сходство, а идеальное сочетание! — наставительно поднял палец Зола. — В пещере, куда мы попали через зыбун, было то же самое. Только там нижняя впадина была заполнена песком, а здесь оказалась вода.
— И что? — все так же без интереса спросил болотник.
— А то! — раздраженно отрезал Зола. — Что сам пока не знаю, но чувствую, это далеко не последнее, чему придется удивляться.
— Прошу прощения, что вмешиваюсь… — вершинник произнес со сдержанным нетерпением, — но предлагаю поторопиться. Выданные Шейлой запасы кончились, и, прежде чем иссякнут силы, хотелось бы найти что-нибудь съедобное.
— А ты спроси у болотника, — едко посоветовал Зола, обиженный, что товарищи не отнеслись с должным пониманием к его подозрениям. — Наверняка тот белый мох, через который ты продирался, съедобен и необычайно полезен.
Пожав плечами, Дерн произнес:
— Можно и мох, но я бы не стал этого делать. Гораздо лучше попытаться наловить в озере рыбы. Вот только что взять в качестве наживки?.. — он задумчиво огляделся.
Перехватив пристальный взгляд болотника, Шестерня встрепенулся, сказал чересчур бодро:
— Предлагаю последовать совету Мычки. А то пока мы с наживкой да с удочками провозимся… К тому же не известно, водится ли здесь что-нибудь.
Мычка задумчиво посмотрел на пещерника, что удивительно быстро собрал вещи и с подчеркнуто независимым видом отошел в сторону, сказал осторожно:
— А по-моему, идея с удочками неплоха, разве нет?
Болотник виновато похлопал Мычку по плечу, устроив массовый обвал застрявших в ткани кусочков мха, произнес с раскаянием:
— Шестерня прав, мысль не самая лучшая. Мало, что снастей нет, так и приготовить толком не сможем. К тому же, — он понизил голос, — я не совсем уверен, что живность в местных водоемах пригодна для употребления в пищу.
Пока Зола собирал разбросанные листочки, а Шестерня с Дерном негромко о чем-то переговаривались, Мычка наполнял бурдюк. Вода с бульканьем устремлялась внутрь, так что сморщенная кожа сосуда сперва разгладилась, а затем, распираемая внутренним давлением, натянулась, подобно брюху хорошо откормленного жеребца. Заткнув горлышко крышкой, и, для пущей сохранности, перевязав сверху кожаными тесемочками, вершинник вернулся к напарникам. Вскоре подошел и Зола.
Дерн с сожалением посмотрел на огнешары, бросающие прощальные отсветы вслед путешественникам, спросил с надеждой:
— Зола, светящихся слизней больше нет, а на одном Шестерне мы далеко не уедем. Может все же получится создать управляемого светляка?
Маг помолчал, бросая недовольные взгляды на умоляющие лица друзей, сказал угрюмо:
— Вроде бы я уже говорил, что заклинания динамического призыва сложны в исполнении?
Все дружно кивнули.
— И что без посоха эти фокусы приобретают опасный характер?
Последовал вторичный кивок.
— Но вы продолжаете настаивать?
И вновь одобрительные покачивания головами. Лишь пещерник виновато развел руки, сказал примирительно:
— Мне и так хорошо, сам знаешь, в темноте вижу лучше кота, но вот ребята…
Зола нахмурился, кустистые брови сдвинулись, напряженные губы вытянулись в тонкую полоску, а под натянувшейся кожей проступили желваки. Так он стоял некоторое время, пасмурный, словно грозовая туча, решая для себя некую задачу, затем глубоко вздохнул, расслабился. Вместе с ним с облегчением выдохнули товарищи, все это время с напряжением следившие за изменениями в лице мага.
Поиграв пальцами, Зола взмахнул руками, пышные рукава вспухли белыми облаками, опали, обнажая бледную кожу, под которой выступили совсем не дряблые мышцы. Запрокинув голову, маг стал нараспев произносить непонятные слова, его глаза закрылись, а руки, захватив из воздуха нечто невидимое, начали сближаться.