Зола с Шестерней оторопело смотрели, как на зеленой шее дважды дернулся кадык. Отняв бурдюк от губ, Дерн удовлетворенно крякнул, сказал довольно:
— Лучше некуда, — нагнувшись к безжизненному Мычке, он одной рукой разомкнул сжатые челюсти, а второй по каплям начал вливать жидкость в рот. И тут произошло невероятное. Руки вершинника дернулись, а губы вытянулись по направлению к сосуду. Дерн одобрительно кивнул, приоткрыл горлышко шире.
ГЛАВА 5
Мычка судорожно глотал, не открывая глаз, но щеки заметно порозовели. Проследив за волшебным возвращением товарища к жизни, Шестерня хлопнул широченными ладонями себя по ляжкам, сказал восхищенно:
— Ай да болотник. Любо-дорого глядеть. Настоящий лекарь!
Зола забрал не нужный более бурдюк, скептически взвесил на ладони, сказал ворчливо:
— Зачем же так щедро расходовать запас. Так бы очухался. Вершинники — племя живучее.
Мычка открыл глаза, обвел еще мутным взором друзей, невнятно произнес:
— Зола, у тебя в роду случайно пещерников не было?
Маг промолчал, лишь зыркнул сурово. За него ответил Дерн:
— Наверняка не обошлось. Чувствует себя как дома, посох сжег, в зыбун попер, как на полянку с цветочками…
Мычка неловко сел, покачиваясь, задумчиво воззрился на Дерна, спросил тупо:
— Зачем посох-то?
Болотник пожал плечами, ответил убежденно:
— Так ведь как дома.
Обедали молча, лишь потрескивание раздираемого на куски поросенка, да смачное чавканье нарушали могильную тишину подземелья. Магические огни истаяли, а обломки посоха догорели, и только тлеющие багровым угли, изредка вспыхивая, с трудом рассеивали тяжелый сумрак. Лица наемников застыли жуткими масками. Создавалось впечатление, что вокруг затухающего костра расселись демоны подземного мира.
Шестерня облизал пальцы, тщательно вытер руки о штаны, и с наслаждением откинулся на спину. Прищурившись, Мычка посмотрел по сторонам, неуверенно произнес:
— Темно-то как. Вроде, был еще какой-то источник света…
Зола ответил скрипуче:
— Показалось.
Вершинник пробормотал сокрушено:
— Тут же хоть глаз выколи. Как передвигаться?
Оторванный от размышлений, шевельнулся Дерн, осторожно поинтересовался:
— Никто не догадался захватить сеть?
На него посмотрели с таким выражением, что Дерн живо выставил перед собой ладони, скороговоркой произнес:
— Простите. Спросил, не подумал, — он встал, и неторопливо удалился.
Болотника проводили удивленными взглядами. Костер окончательно потух, подернутые пеплом, истаяли последние искры. С кряхтением поднялся Шестерня, пробормотал:
— Отойду и я ненадолго.
В отдалении стихли шаги. Чувствуя, как леденеют подошвы, Мычка воззрился на свои босые ноги, с удивлением пробормотал:
— Вот так и теряй сознание. Последнее снимут.
Отстегнув плащ, он сделал несколько небольших надрезов кинжалом, с силой рванул, ткань затрещала, подаваясь, разошлась длинными полосками. Закусив губу, вершинник сосредоточенно колдовал со ступнями. Наконец, с шумом выдохнул, отстранился, удовлетворенно осматривая результат. На ногах, поражая изяществом и оригинальностью формы, красовались импровизированные чуни.
В установившейся тишине неправдоподобно скрипуче прозвучал голос мага:
— Вынужден признать, что совершил критическую ошибку. Когда вернемся, разделите мою долю поровну.
Мычка ответил с нервным смешком:
— Обязательно, если к тому времени заказ не выполнит кто-то другой.
— Не думаю, что мы здесь задержимся, — с нарочитой бодростью произнес Зола. — Не так уж глубоко провалились. К тому же, Шестерня отлично видит в темноте. Не позднее чем через сутки мы вновь увидим свет.
Вершинник промолчал, не желая расстраивать товарища, хотя и не разделял оптимизма, наслышанный от бесстрашных ночных охотников, что представляют из себя расположенные под Скалой пещеры. Тянущиеся далеко за пределы города переплетения извилистых ходов, где тяжело ориентироваться без специальной подготовки, и еще тяжелее передвигаться без нужного снаряжения.
Старательно вспоминая мельчайшие знания о пещерах, вершинник ушел в себя, а когда очнулся, что-то изменилось. Повернув голову, Мычка замер, чувствуя, как похолодело внутри, а на голове зашевелились волосы. Из темной глубины пещеры, чуть покачиваясь, беззвучно плыл исходящий зеленоватым сиянием шар. В памяти вихрем пронеслись десятки историй о невероятных порождениях тьмы, что, терзаемые вечным голодом, по капле высасывают из жертв живительные соки, растворяя плоть и забирая душу.