– Снимай штаны, говорят тебе!
Тут Батыев в полной тишине начал быстро рассупонивать ремень, не отрывая взгляда от грудей Ксении, а Удалов испугался, что он может, пользуясь служебным положением, соблазнить Ксюшу, и двинулся к нему, чтобы воспрепятствовать. Батыев отталкивал его локтем, повторяя почти беззвучно:
– Какая баба! Какая баба! Жанна д’Арк!
Штаны его упали на пол, обнаружив длинные серые трусы, а Удалов постарался подхватить их, только Ксения не потеряла присутствия духа. Она поглядела на мужские прелести Батыева и приказала ему:
– Одевайсь! Не про тебя спрос. Я хочу родинку у Удалова показать. Вспомнила я, на другой ягодице и поближе к серединке! Давай, Корнюша, покажи этому козлу свой зад.
Батыев стоял, придерживая едва державшиеся штаны, а Карась, который уже сообразил, что к чему, стал давиться от непочтительного смеха и объяснять, что Ксения – жена Корнелия Удалова из стройконторы и приняла космического путешественника за своего мужа, что и пытается доказать с помощью родинки, с которой произошел конфуз в присутствии товарища майора.
Ксюша тоже пришла в себя, смутилась, отвернулась от Батыева, и Корнелий, успокоив ее, как мог, вывел из кабинета. Ксения принюхивалась на ходу и уже подозревала мужа, что он придумал эту инсценировку, чтобы напиться с новыми приятелями. Но Корнелию удалось уговорить жену подождать немного в приемной у Марии Пахомовны.
Когда Удалов вернулся в кабинет, Батыев уже привел себя в порядок и, смущенно улыбаясь, протянул Удалову второй стакан коньяку. Карась стоял рядом и судорожно облизывался.
– Бабы у нас тут огонь! – сказал Батыев смущенно. – Опять конфуз с космонавтом – что же нам, русским людям, так не везет в межпланетном содружестве!
– Согласен, – сказал Удалов, принимая стакан.
– Давай за баб употребим, – предложил Батыев.
– Так она ничего, – сказал Удалов. – А сейчас за меня переживает. Можно понять. Сколько же прожили!
– Это бывает, – согласился Батыев. – Огонь баба!.. А ты женись на ней. Свадьбу сыграем. Как ее зовут, Семен?
– Ксения, – сказал Карась. – Ксения Удалова.
– Ну вот, женим тебя на Ксении. Найдешь свое человеческое счастье!
Батыев возмечтал, чтобы космический странник дал согласие. Это была бы инициатива, которую одобрит и Политбюро – такой шаг к межгалактической дружбе! А если устроить так, чтобы свадьбу сыграть у них…
– А меня к себе на свадьбу позовешь, – сказал Батыев. – Согласен?
Удалов согласился. Но сказал:
– Только вот перед соседями неудобно.
– С соседями поговорим.
– А сын?
– Сына я усыновлю, – сказал Батыев.
Больше у Корнелия аргументов не осталось, и они выпили по второму стакану.
Приятное тепло разлилось по утомленному происшествиями удаловскому телу. В голову ударило и принесло расслабление и добрую любовь не только лично к товарищу Батыеву, но и к другим, милым и отзывчивым людям.
– Ну и как там у вас? – спросил Батыев, усаживаясь напротив Удалова с бутербродиком в руке. – Большого прогресса достигли?
– Ничего, не жалуемся.
Удалов понимал, конечно, что его опять не за того принимают, но спорить не стал, не хотелось обижать хорошего товарища Батыева. За такой коньяк можно и душой покривить. А то еще снова привяжут.
– Долго к нам летели?
– Как вам сказать…
– Понимаю, понимаю… – Батыев окинул взглядом присутствующих в кабинете, но никто из них не изъявил желания уйти.
– Один добирались?
– Сюда-то?
– Сюда.
– Вот меня товарищи привезли. Товарищ Карась и еще один, его майором тут называли.
– Понятно. – В голосе Батыева звякнул металл. – С этими товарищами мы разберемся, поговорим, не беспокойтесь. От ошибок не гарантирована ни одна система. У нас ошибок меньше, чем в системе капиталистической эксплуатации, но, сами понимаете, люди есть люди… И хоть мы уже уничтожили социальные причины пьянства, хулиганства и проституции, отдельные случаи тем не менее имеют место под влиянием враждебной нам пропаганды.
– И проституция наблюдается? – удивился Удалов.
Об этом он раньше в родном городе не слыхал, ему не сообщали.
– Нет, – сказал товарищ Батыев. – Не в прямом смысле, а в больших городах и только в виде исключения.
– Ага, – сказал Удалов.
– А вы русским языком хорошо владеете, – сказал Батыев. – Почти без акцента. У себя на родине изучали?