- Я здесь не для того, чтобы возродить Харлфундур. Нет, друзья... - Рьйолло помолчал, собирая силы для того, чтобы избавиться от груза, с которым он пришел сюда. - Я принес дурные вести.
Рьйолло обвел их взглядом: шестнадцать истощенных мужчин, сжимающих копья. Весь их вид говорил, что осталось им недолго, но сколько бы ни осталось, они покинут Халфундур только "на щитах" или лягут здесь костями. Если Рьйолло предложит им сдаться, они, не моргнув, бросятся на него. Нужно быть умнее. Рьйолло давно понял, какие события ждут его и крепость. Понял и был готов.
- Выкладывай, Рьйолло Нахрап. Выкладывай свои дурные вести. - Произнес самый высокий карлик.
- Пришло время раскрыть ворота.
Все верно: не "открыть", а именно "раскрыть". В боргвинских языках эти слова имеют важное различие, если речь идет о крепостных воротах. Так говорили, когда покидали крепость. Уходя, врата оставляли открытыми для того, чтобы однажды новая боргвинская экспедиция пришла и заселила крепость. "Раскрыть ворота" означало покинуть крепость. Совершить исход.
Ответом Рьйолло были крики "Как бы не так!", "Убирайся!" и постукивания копьями по полу. Старик поднял руку и подождал, пока крики стихнут.
- Я вижу перед собой настоящих боргвинов. Несколько десятков лет назад вы были детьми, а я был таким же, как вы сейчас. Однажды случилось так, что я смалодушничал и покинул Харлфундур, но сделал это для того, чтобы однажды вернуться. Сейчас, как и тогда, вокруг нас кровожадная плешь. Недавно я узнал, что ее сотворили люди. Сделали они это с одной лишь целью: покорить наш дом. Но Харлфундур выстоял. И сейчас эти люди пришли сюда сами. Как всегда, они надменны, самонадеянны и думают, что на этот раз им удастся взять Харлфундур. Да, если мы закроем ворота, крепость выстоит снова, как это удавалось ей многие и многие разы до сего. Но... - Рьйолло обвел взглядом горстку внимающих боргвинов - Но я не вижу среди вас женщин. Да, вы можете держать оружие, добывать пищу, но вы не бессмертны. А это значит, что рано или поздно вас не станет. Не останется ни одного живого боргвина под этими сводами. Некому будет раскрыть ворота для новых поселенцев. Некому будет рассказать о Харлфундуре, его богатствах и пути сюда, чтобы эти новые поселенцы захотели сюда прийти... Харлфундур падет, если вы останетесь здесь, а люди, что стоят сейчас под Вонючей горой, только этого и ждут. Им не обязательно захватывать Харлфундур. Достаточно знать, что никто не покинет этих стен и не раскроет ворот. Они не хотят владеть крепостью, они хотят, чтобы ее не было. А потому я прошу вас об одном: раскройте ворота и идите в людские города. Ищите там боргвинов, которым не чужда доктрина предков и поведайте им о Харлфундуре. Я знаю путь через пещеры и расскажу вам о нем.
Было бы ошибочно думать, что эта речь убедила жителей. Но Рьйолло видел, что они колеблются, иначе бы старик уже после первого предложения о сдаче крепости был насажен на копья. Понадобилось несколько часов убеждений и споров, прежде чем самый высокий из них не поник головой и произнес, зубовно сдерживая исторгающийся наружу гнев: "Ты прав, забери тебя тьмущая тьма... Ты прав, Рьолло-Дурная-весть. Рьйолло-приведший-людей. Рьолло-похоронившый-свой-дом... Ты прав и будь ты проклят."
Они пошли на кладбище. Это была большая зала с галереями во множество этажей. В стенах ее были выдолблены ниши, которые содержали запечатанные тела тысяч и тысяч упокоенных харлфундурцев: тех, кто дрался за крепость, тех, кто работал на ее благо, рожал детей, строил стены и рыл новые и новые залы. Последние стражи Харлфундура поднялись на самую верхнюю галерею. Она была выдолблена уже наспех и не замыкалась, как прочие, а заканчивалась тупиком. Стена здесь была кривой и шершавой, колонны походили на огрызки. В последней стене были выдолблены погребальные ниши, больше похожие на норки ласточек береговушек. Из некоторых торчали ноги. Нестерпимо воняло тленом. Последние харлфундурцы положили в ниши свои "смертные вещи" - предметы, с которыми они не расставались всю жизнь и с которыми отождествляли себя. Когда последний предмет остался в погребальной нише, харлфундурцы готовы были идти. Все вещи, которые они могли бы взять с собой, были у них в руках: копья и бурдюки с водой.
Рьйолло долго вспоминал и описывал путь через пещеры. Сам он идти не собирался: не для того он так долго шел сюда; а кроме того, было здесь у старика еще одно незаконченное важное дело. Харлфундурцы слушали внимательно. Кто-то даже чертил план на коже бурдюка. В те времена, когда Рьйолло сопровождал покидающих крепость боргвинов, воины оставляли столбики, чтобы без труда вернуться обратно. Если эти столбики остались - хорошо. Если же нет, Рьйолло помнил ориентиры. Когда с описанием пути было закончено, последние жители крепости Харлфундур отправились в путь. Закончится их путь в пещере или в теплой таверне людского города, не знал ни старый Рьйолло, ни они сами, но все понимали: идти было необходимо. Эти тощие молчаливые боргвины были той искоркой от затухающего костра, которая, гонимая ветром, могла бы возжечь новое пламя.
Потом они ушли. И тогда снова повисла тяжелая плотная тишина. Харлфундур замолчал.
Рьйолло же побрел туда, где прошла лучшая часть его жизни. Коридор привел старого боргвина в огромную естественную пещеру, по дну которой протекала теплая подземная река. На берегах ее теснились каменные кубики боргвинских жилищ, и городок этот продолжался ввысь: на реку молча смотрели тысячи окошек, коими были испещрены стены этого исполинского природного зала; огромные ниши, укрепленные величественными колоннами, содержали в себе новые и новые сотни домов. И все это было пусто и мертво. Рьйолло шел по улицам, и стук Бьондурова топорища по мостовой, множась, отскакивал от стен. Вот оно - приземистое, покрывшееся мхом, старое жилище семьи Рьйолло. Старик прошелся по пыльным, заросшим пещерной растительностью комнатам, посидел у пустого камина, предаваясь воспоминаниям. После этого Рьйолло снял с шеи небольшой каменотесный керн, взял булыжник и выдолбил рядом с отметками роста своих детей надпись "Рьйолло Нахрап Камнерез сын Дуна Стеклодува сына Бралрна Железяки" и маленькую выемку, в которую положил это самое керно - свою смертную вещь.
Посидев еще немного между родных стен, старый боргвин направился в производственные норы. Это были просторные залы с высокими потолками, а под ними во множестве располагались небольшие мастерские и висели массивные цепи с тяжелыми крюками. Рьйолло шел среди этого великолепия боргвинского производства, и фейка выхватывала своим светом верстаки, зубчатые колеса, стойки с инструментами. Утомленный мозг старого карлика сам собой располагал у них занятые делом призраки работяг, пропадающие, когда света становилось достаточно для того, чтобы стала видна вся безжизненность этих мест. Борода Рьйолло была мокрой от слез, когда он добрался до каменотесной мастерской, в которой некогда проводил большую часть дня. Нужен был порох... Разумеется, пороховой склад был пуст. Однако во времена восстания каждый харлфундурский повстанец имел право на тайный схрон, о котором мог знать только он. Да, в те времена никому нельзя было доверять в полной мере. После победы восстания и окончания гражданской войны эти тайники были рассекречены, но, конечно же, ими пользовались еще долго. Никто не может без тайн. Многие хранили в тайниках то, что пригодится в "черный день", а что может быть черным днем, как не необходимость опять быть повстанцами в захваченной крепости? Поэтому тайники снова заполнялись порохом и оружием. Рьйолло уперся ногами в пол и уронил набок тяжелый каменный стол. Тот упал и разломился пополам, огласив округу оглушительным грохотом, и в ответ где-то под потолком запищали и захлопали крыльями сотни летучих мышей. Подцепив каменную плитку в опоре стола, Рьйолло открыл тайник и на пол покатились, каменные шарики - гранаты, заботливо наполненные особой гремучей смесью. Старик вылил воду из своего бурдюка, распорол его и сложил внутрь с десяток гранат. Несколько из них он раскупорил и засыпал оставшееся пространство порохом. В швейной мастерской Рьйолло нашел нитки с иголкой и зашил весьма потяжелевший бурдюк.