— Да.
Друзья только успели вытянуть удлинители ушей и прижаться к стене, как дверь распахнулась, и их родители в спешке двинулись в сторону главной части замка.
Разгоряченные и запыхавшиеся, ребята влетели в гостиную Гриффиндора. Полная Дама все еще недовольно бурчала в пустоту на закрывающемся портрете.
— Что это было? — тяжело дыша, обратился к друзьям Альбус.
Гостиная уже была пуста, и они после быстрого бега через все коридоры и лестницы без сил упали в кресла возле затухающего камина.
— Они хотят что-то спрятать в Хогвартсе. Что-то опасное, — сказала Роза. — И что-то очень ценное, раз они пытались упрятать это в Гринготтс.
— Что-то очень опасное, — тихо сказал Скорпиус, сдвинув брови.
Он сидел в кресле, обхватив ноги, и сосредоточенно смотрел на догорающий огонь в камине.
— У моего отца хорошие связи в Гринготтсе, — заговорил он. — И, если даже они не помогли спрятать это там, значит, это что-то действительно опасное. Но почему он мне не сказал, что приедет в Хогвартс?
— Твой отец тоже работает в Министерстве магии? — спросила Роза.
— Нет, — покачал головой Скорпиус. — Наша семья очень богата, родители никогда не работали. Отец как-то сотрудничает с Гринготтсом и несколькими лавками в Косом переулке. Но на работу не ходит.
— Видимо, с Министерством магии он тоже сотрудничает, — сказала Роза.
— Но почему ваши родители обсуждали это перед собранием попечителей? И кто это — попечители? — спросил Альбус.
— Что-то вроде управления школы, — ответил Скорпиус. — Я знаю только, что их двенадцать и что они играют решающую роль во всех вопросах Хогвартса. Отец вступил в Совет незадолго до начала этого учебного года, — и, немного помолчав, добавил. — Я думаю, я могу спросить его, зачем он приехал.
— С ума сошел? — воскликнул Альбус. — Мало нам наказаний? Нас там не было, и никто не должен об этом знать. А сейчас, мне кажется, нам лучше идти спать. Опоздаем на Трансфигурацию — и еще одного наказания не избежать, — сам удивившись своему тону, сказал Альбус и выбрался из кресла, зашагав к лестнице.
Он уже задергивал полог, когда дверь скрипнула, и в спальню прошмыгнул Скорпиус.
— Ал, — шепотом позвал он. — Ты еще не спишь?
Альбус просунул голову между штор и, подозрительно сузив глаза, спросил:
–Ты что так долго?
Скорпиус растерянно пожал плечами.
— Я вот что хотел сказать, — прошептал он. — Ну ты и выдал там! — и он упал на кровать и дернул штору. — Спокойной ночи!
— Спокойной ночи, — ответил Альбус, а через минуту из-за полога уже раздавался тихий храп.
Альбус же никак не мог уснуть. Он все думал о подслушанном ими разговоре. Зачем прятать что-то в обычной школе, если это так опасно, как говорит Скорпиус? Почему не спрятать это в Министерстве магии? И почему его тетка обсуждала это с отцом Скорпиуса? Альбус хорошо помнил, с какой неприязнью отец Розы указал им на стоящую в отдалении семью Малфоев, когда они были на платформе 9¾ перед отправлением в школу. И как его мать посмотрела на них. Так он потихоньку задремал. Размышления сменились сновидениями, в которых громадное чудовище ело суп, сидя за одним из столов кухни Хогвартса, а домовые эльфы, размахивая руками, бегали взад-вперед в поисках еще какой-нибудь еды. После в воображении всплыло лицо Полумны, которая сидела возле чудища и мечтательным голосом читала ему журнал, лежащий перед ней вверх ногами. И тут же Альбус понял, что сам сидит рядом с ними. А чудище, отодвинув тарелку, поворачивается к нему, его рот с двумя рядами мелких зубов раскрывается и, к удивлению Альбуса, чудище начинает говорить голосом профессора МакГонагалл.
Альбус проснулся мгновенно. Он лежал на спине тяжело дыша, тело взмокло от пота. В комнате было тихо. Альбус приподнялся и чуть отодвинул в сторону штору, чтобы убедиться в отсутствии зубастых чудищ. И напомнив себе, что где-где, а в башне Гриффиндора таких точно быть не может, он выглянул в комнату. В комнате было пусто. Но когда Альбус глянул на кровать Скорпиуса, по его спине побежали мурашки. Полог был распахнут, кровать — пуста.
Если бы не приснившийся кошмар, Альбус бы вряд ли придал этому значение. Но сейчас он не мог усидеть на месте. Подняв перед собой волшебную палочку, он тихо шепнул: «Люмос» и вышел на лестницу. Уже спускаясь по холодным каменным ступеням, Альбус сообразил, что забыл обуться, холод камня проникал через все его тело, заставляя ежиться с каждым новым шагом. Стараясь не обращать на это внимание, Альбус продолжал ступать с одной ступеньки на другую, все приближаясь к выходу в гостиную, откуда доносились тихие голоса.
Альбус осторожно выглянул из-за арки. На диване, спиной к нему, расположились две фигуры. Еще раз напомнив себе, что в башне Гриффиндора ничего страшного быть не может и что он обещал себе быть храбрым, Альбус вышел в комнату и обогнув диван, остановился напротив фигур. Фигуры замерли. Замер и Альбус.
В полном оцепенении он смотрел на свою тетку. Что она здесь делает? Может, узнала, что они бродили по коридорам ночью и подслушали разговор, который явно был не для их ушей. Им конец? Но Роза сидит рядом, и они обнимаются. Значит, все должно быть хорошо. Альбус заметил, с какой настороженностью на него смотрит Роза и, снова посмотрев на тетку, столкнулся с таким же настороженным взглядом. «Ну разумеется, — подумал он. — Пришел и замер как статуя». И решив, что с этим надо завязывать, он открыл рот, но, не найдя слов, снова закрыл.
— Милый, ты здоров? — озабоченно спросила Гермиона, выпуская Розу из объятий, и наклонилась к нему.
— А чего вы тут в темноте сидите? — выпалил Альбус.
Гермиона улыбнулась ему и извлекла из складок мантии волшебную палочку.
— Инсендио! — тихо сказала она.
Из волшебной палочки вылетела яркая искра, и в камине заполыхало жаркое пламя. Гермиона застыла взглядом на заплясавшем огне, а когда отвернулась, словно забыв о детях, посмотрела по сторонам, с грустной улыбкой пробежав взглядом по стенам и потолку. Она подсунула под себя ногу и, задрав подбородок, положила голову на спинку дивана.
— Мам, так что ты тут делаешь? — спросила Роза, и Альбус понял, что сама она вышла сюда незадолго до него.
Гермиона как-то неопределенно повела плечами, словно не желая возвращаться к реальности, но выпрямилась и посмотрела на детей.
— Приехала по работе, — сказала она. — Ал, садись, что ты стоишь как истукан. И почему ты не спишь?
— Меня разбудил какой-то шум, — смущенно ответил Альбус. Не говорить же, что ему приснился кошмар, и он так перепугался, что проснулся. — А потом увидел, что Скорпиуса нет.
— А-а-а… — протянула Гермиона. — Не волнуйся за него. МакГонагалл его разбудила, чтобы он повидался с отцом.
— Мам, — требовательно сказала Роза. — Ты так и не ответила.
— Не ответила? — удивилась Гермиона.
— Да, — кивнула Роза. — По какой работе? Почему ночью? Разве твоя работа связана с Хогвартсом? И что это за работа?
Альбус плотно сжал губы, увидев, как Гермиона посмотрела на дочь. Но через секунду ее лицо смягчилось, и она сказала:
— Слишком много вопросов, Роза. И это дела Министерства, я не могу об этом говорить, — она отстранилась от Розы, сев так, чтобы ей было одинаково хорошо видно обоих детей. — И почему, позволь спросить, ты спишь в одежде?
— Я… мы… — промямлила Роза.
Гермиона строго подняла брови и, скрестив на груди руки, посмотрела на дочь.
— Мы засиделись допоздна. За уроками! — выпалила Роза.
Гермиона выразительно посмотрела на Альбуса, и тому стало неловко перед сестрой. Он-то был в пижаме.
— Я только прилегла и не заметила, как уснула, — пропищала Роза. И, немного помолчав, подозрительно добавила. — А разве родителям можно посещать гостиные факультетов?
Гермиона хитро улыбнулась, показывая, что не верит этому оправданию, но решила не препятствовать желанию дочери сменить тему:
— Вообще, нет. Но МакГонагалл разрешила. Я ведь училась на этом факультете.
И снова грустно улыбнувшись, Гермиона откинулась на спинку, притянув к себе Розу. Несколько минут они так и сидели, обнимая друг друга, когда портрет с Полной Дамой распахнулся.