— Правда? Не думал? — Альбус саркастически поднял брови. — Ты же лучший ученик на нашем курсе.
— Кроме полетов, — весело подмигнул Розе Скорпиус.
— Дело поправимое, — откликнулась Роза. — Тебе просто нужно больше практики, и все получится. Мы будем тебе писать, не переживай. Жаль, что мы не сможем отпраздновать Рождество вместе. А как ты собираешься проводить эти каникулы?
— Мы с родителями всегда празднуем Рождество в поместье бабушки и дедушки. В маленьком семейном кругу. Но это очень здорово! Бабушка каждый год украшает дом гирляндами так, что его за милю видно. И очень большая елка в главном зале. С горами подарков. Я очень люблю у них бывать. Мы с родителями гостим в поместье еще несколько дней после праздника, и каждый вечер, пока взрослые ведут разговоры за столом, бабушка их оставляет и идет ко мне, чтобы почитать перед сном сказки. Честное слово, я уверен, что будь я уже совсем взрослым и окажись в гостях у бабушки, она усядется на краю моей кровати со сборником сказок барда Бидля.
— Я обожаю сказки барда Бидля! — воскликнул Альбус. — В детстве мне мама их всегда читала перед сном.
Было морозное утро, и ученики, замотанные шарфами, торопились выскочить из открытых карет, чтобы скорее занять теплые купе «Хогвартс-экспресса» со своими друзьями. Ребята пробирались через образовавшуюся на перроне толпу, когда Скорпиус дернул Альбуса за рукав.
— Смотри, там Хагрид! — сказал он.
— Хагрид! — Альбус оживленно замахал рукой великану, подпрыгивая на месте, чтобы тот его разглядел.
— Вот вы где, — сказал Хагрид, приближаясь к ним.
Остальные ученики, завидев великана, в спешке расступались.
— Я решил, значит, что попрощаться нужно, ну, на время каникул, — лесничий протянул Скорпиусу руку. — А с вами, ребята, мы увидимся через пару дней, — он с улыбкой посмотрел на Альбуса.
— Ты приедешь к нам на Рождество? — просияв, спросила Хагрида Роза.
— Конечно, — ответил лесничий. — И не только я. В этом году в «Норе» мы все точно не уместимся! Невилл к Рождеству должен вернуться, а, значит, они с Ханной тоже приедут, а на прошлой неделе мне прислал письмо Рольф Саламандер. Написал, что они с Полумной тоже будут.
— Я не знала, что вы с ним — друзья, — перебила Хагрида Роза. — Вы же только этим летом познакомились.
— А кто этот Рольф? — спросил Скорпиус, переводя взгляд с Розы на Хагрида.
— О, Рольф — один из лучших магозоологов, которых я знаю, — ответил ему великан. — Внук, стало быть, того самого Ньюта Саламандера. Так жаль, что мы познакомились только этим летом, а не раньше. Чудесный человек. Написал, что нашел какой-то старый, богом забытый дневник своего деда. Не сказал, что в нем, но намекнул, что эти заметки будут для меня иметь огромную ценность.
— А кто такой этот Ньют? — спросил Альбус.
— Ал! — воскликнул Скорпиус, хлопнув его по плечу. — Это же самый известный магозоолог!
— Ну, а мне откуда знать? — недовольно сказал Альбус, потирая плечо.
— «Фантастические звери: места обитания», — перебила его Роза. — Я подарила тебе эту книгу на прошлый день рождения. И если бы ты ее хоть раз открыл, то увидел бы, что ее автор — Ньют Саламандер.
Скорпиус весело улыбнулся, наблюдая, как Альбус наматывает шарф на плечи, чтобы избежать последующих жестов негодования друзей, и обратился к Хагриду:
— Не поверю, что этот Рольф в правду смыслит в волшебных существах больше, чем ты, Хагрид.
Хагрид расплылся в улыбке и потрепал огромной ручищей Скорпиуса по шапке.
— Ну, бегите, — сказал он. — Поезд вот-вот отправится. Или хотите на все каникулы застрять в Хогвартсе?
— Я бы не против, — кинул ему на прощание Скорпиус, пропуская вперед Розу, и зашел вслед за друзьями в вагон.
— Ну вот опять! — раздраженно сказала Роза, когда они втроем шли вдоль закрытых дверей купе.
— Теперь что не так? — спросил Альбус.
— Мы снова одни из последних, — Роза исподлобья глянула на брата. — Опять все купе заняты, Ал!
— А что за нора? — спросил Скорпиус.
Альбус с ухмылкой посмотрел на друга, решив, что тот просто пытается сменить тему.
— Так называется дом наших бабушки и дедушки, — ответил он.
Дверь одного из ближайших купе отворилась, и из проема высунулся длинный тонкий нос, и довольный Альбус поймал устремленный на него взгляд больших карих глаз.
— Энни! — воскликнула Роза.
— Вас за закрытой дверью слышно, — весело сказала их однокурсница. — Давайте к нам.
В купе были только Энн Коллинз, с которой друзья учились на одном факультете, и Алисия Трэверс. Пропустив ребят, Энн плюхнулась на диван, а Алисия сдержанно кивнула головой в знак приветствия. Она сидела у окна, обхватив руками колени и, как всегда, прямо держа спину. Скорпиус и Альбус закинули багаж на полки и сели рядом с Энн, а Роза, подобрав под себя ноги, уселась напротив них рядом с Алисией.
— Интересно, сколько же гостей будет в этом году, если мы не поместимся в «Норе»? — задумчиво сказала Роза, провожая глазами Хогсмидский лес, все быстрее ускользающий в широком окне «Хогвартс-экспресса».
— Что за нора? — спросила Энн, с интересом посмотрев на друзей.
— Так называется дом наших бабушки и дедушки, — повторяясь и посмотрев на Скорпиуса, которому уже начал рассказывать про «Нору», сказал Альбус. — Это очень большой дом, — продолжил он. — У моей мамы большая семья.
— Я бы не сказала, что он большой, — перебила Роза. — Он высокий.
Она сидела, откинувшись на высокую спинку, и смотрела куда-то вверх, будто бы с интересом рассматривая потолок их купе.
— Мама шутит, что с каждым новым ребенком в семье Уизли в «Норе» появлялось по этажу, — сказала она. — А хотя, может, так оно и есть. Но места там правда много. И раз уж Хагрид говорит, что мы там все не уместимся, должно быть, гостей в этом году будет очень много.
— А мы с родителями на праздники едем в Швейцарию кататься на лыжах, — сказала Энн.
— Что еще за лыжи? — спросила Алисия.
Они со Скорпиусом смотрели на подругу в полном недоумении. И Алисия, и Скорпиус были из семей чистокровных волшебников и никогда не слышали о таком магловском развлечении, как лыжи.
— А мы катались на лыжах! — сказал Альбус. — Два года назад. И, кстати, как раз в Швейцарии.
— Ал, ты не катался, — перебила его Роза. — Ты сломал ногу, слезая с подъемника.
— Но на мне были лыжи!
И неохотно добавил, делая вид, что не замечает задыхающегося от смеха Скорпиуса:
— А Костерост — самое мерзкое зелье, которое мне доводилось пить. Серьезно, нет ничего хуже!
Пришла старушка с тележкой, полной сладостей. Набрав на всех вкусностей, все еще смеющийся Скорпиус вывалил их на диван возле Розы. Друзья сидели, в молчании уплетая драже «Берти-Боттс» и сахарные перья. Роза поднялась и протерла рукой запотевшее окно, пытаясь рассмотреть, где они сейчас едут.
— Ух ты! — воскликнул Скорпиус. — Роза, смотри, это твоя мама!
Он протянул подруге карточку от только что съеденной шоколадной лягушки. Из небольшого пятиугольного вкладыша друзьям улыбалась Гермиона.
— У меня таких две дома. Но я только сейчас понял, что это твоя мама, — сказал Скорпиус.
— У меня четыре с моей мамой и два — с папой, — Роза самодовольно улыбнулась.
— Твои родители есть на вкладышах в шоколадных лягушках? — спросила Алисия.
— Конечно, — ответила вместо Розы Энн. — Гермиона Джин Грейнджер и Рональд Билиус Уизли. У меня тоже есть такие карточки, — улыбнулась Энн.
Скорпиус сидел, рассматривая карточку.
— Твоя мама была старостой с пятого по шестой курс. Тут написано, — сказал он.
— И папа тоже, — подтвердила Роза.
Она сидела, поджав под себя ноги, и лучезарно улыбалась. Она очень любила, когда другие люди восхищались ее семьей.
— А папа Ала был капитаном сборной по квиддичу, — добавила она.
— Мой отец тоже был старостой, — сказал Скорпиус. — Вот бы и мы ими стали!