Энн, пошарив в карманах, опустила в мешочек пять кнатов, и сова улетела, оставив на столе свежий выпуск «Ежедневного пророка». Энн тут же развернула перед собой газету, бегло просматривая страницы.
— Ну да, — проворчала она, — очередная буря в стакане.
— Ты о чем? — спросил Альбус.
Он ковырял вилкой в каше, оглядывая стол факультета в надежде, что вдруг увидит белесую макушку друга. Роза все так же сидела перед пустой тарелкой, казалось, не замечая ничего вокруг.
— Да то, что они пишут, — ответила Энн. — Ах, ты же не выписываешь «Пророк»!
— Отец говорит, что это бесполезная газетенка, — машинально ответил Альбус. — Он предпочитает «Придиру».
— «Придиру»? — Энн поперхнулась тыквенным соком, забрызгав газету. Изображенные на первой полосе волшебники тут же поморщились, обтираясь.
— Он говорит, что там больше правды, чем в «Пророке», — сказал Альбус. — Я не знаю, я не читаю газет. По-моему, в них ничего полезного.
— Ну, как сказать… — проговорила Энн.
— А что там? — спросил Альбус, кивнув на «Пророк». — Что за буря в стакане?
— А, да незадолго до каникул они писали о неком магическом катаклизме, — ответила Энн. — Статья была под авторством Риты Скитер, так что я сразу усомнилась в ее достоверности. Эта особа любит раздувать скандал из ничего. Достаточно несколько месяцев почитать «Пророк», чтобы это понять, — со значением сказала она.
— Что за катаклизм? — спросила Роза.
Она отодвинула от себя пустую тарелку и теперь смотрела на однокурсницу. Альбус, подняв брови, уставился на сестру. Впервые на его памяти разговоры ту интересовали больше еды. Роза только цыкнула и снова повернулась к Энн.
— Незадолго до каникул они писали, — продолжала Энн, не заметив их немого диалога, — что в Нзерекоре был зафиксирован сильный всплеск магической энергии. Скитер в своем стиле описывала это как нечто невероятное, грозящее всему волшебному миру «крупными проблемами», — она в воздухе изобразила пальцами кавычки. — А следующая ее статья была уже о разводе Виктора Крама. А в следующей она пыталась раскрыть махинации на черном рынке. Никакой последовательности.
— О разводе Виктора Крама? — воодушевленно спросила Роза, отчего Альбус невольно поморщился.
Когда они были на Чемпионате мира по квиддичу, где играл Виктор Крам, Роза отдала все свои деньги за его статуэтку, посмотрев матч с его участием. Впрочем, спустя какое-то время, статуэтка таинственным образом исчезла, оставив на своем месте мешочек с десятью галлеонами, каких денег у Розы прежде не бывало.
Но после того матча Альбус видел сестру такой впервые. По возвращении домой Роза до ночи пропадала на заднем дворе, выписывая всевозможные пируэты. Она не давала своему отцу и его, Альбуса, родителям даже поесть, пока они не поиграют с ней в квиддич, и неподдельно обижалась, если видела, что те ей поддаются. Альбус помнил дни, когда родители, продрогшие, возвращались на кухню и набрасывались на горячий суп, приготовленный Гермионой. И с какой неохотой после, впервые в его жизни, они говорили, что на выходные их семья снова едет в «Гнездо». Дом Уизли находился на утесе, под которым всегда бушевали волны, и, если посмотреть на него издалека, он вправду напоминал гнездо. Дом был низким, всего на два этажа, но очень широким, а венчала его просторная крыша с раскинувшейся на ней беседкой.
Розе всегда нравился квиддич, но Альбус был уверен, что одержимой этим спортом его сестра стала после того чемпионата, где блистал Виктор Крам. И стоило Гарри и Джинни Поттерам появиться во дворике «Гнезда» — их уже поджидали Роза и Рон с метлами в руках. И если родители Альбуса не скрывали вынужденного смирения перед своей участью, то отец Розы, напротив, отдавался тренировкам дочери целиком. Альбус хорошо знал своего дядю. И было что-то в его поведении, что не давало Альбусу покоя. Слишком уж много в нем было энтузиазма. И если бы Альбус не знал, как Рон Уизли любит квиддич, Альбус бы наверняка решил, что того гложет чувство вины. И, возможно, подумав об этом, он бы задался вопросом: куда девалась статуэтка Виктора Крама?
— Он слишком стар для тебя, — холодно сказал Альбус и вновь посмотрел на Энн. — А что там с этим всплеском?
— Да ничего, — ответила Энн, пожав плечами. — Странно, что они вообще вернулись к этой теме. Пишут, уже не Рита, что это было вызвано каким-то ритуалом несколькими из местных шаманов. Переусердствовали с заклинаниями, — деловито сказала она и отложила газету.
— И это все?
Энн кивнула.
— Почему ты ее выписываешь? — растерянно спросил Альбус.
— Потому что волшебники читают «Пророк», — усмехнувшись, сказала подошедшая Алисия. — Что у вас сейчас? — спросила она.
Альбус обернулся, поприветствовав однокурсницу, и краем глаза заметил в другом конце зала лица нескольких слизеринцев, в числе которых был Эван Элмерз. Они с нескрываемым неодобрением смотрели на Алисию.
— Твои друзья не очень-то рады тому, что ты здесь, — сказал Альбус Алисии.
Она фыркнула и обернулась, помахав рукой однокурсникам. Те сразу отвернулись, уставившись в свои тарелки.
— Ну и Мерлин с ними, — сказала она, снова поворачиваясь к друзьям. — Будто я не слышу, как они перемывают мне косточки у меня за спиной. Главное, что при мне они по струнке ходят.
— Надолго ли?.. — будто в пустоту спросила Роза. — Послушай! — она вдруг оживилась, воззрившись на однокурсницу. — Ты ведь принадлежишь к очень древней семье, так?
— Ну, так, — хмуро отозвалась Алисия. — И что?
— Я слышала, что древние семьи волшебников тесно общаются.
Алисия рассмеялась так, что все гриффиндорцы, сидящие достаточно близко, повернули головы к друзьям.
— Я поняла, к чему ты клонишь, — все еще подрагивая от смеха, сказала Алисия. — Скорпиус не вернулся, — понимающе договорила она.
— Так ты знаешь об этом? — напряглась Роза.
— Нет, просто я не слепая, — ответила Алисия. — Уизли — один из самых древних родов, — сказала она. — Ну? Со многими чистокровными семьями вы поддерживаете связь?
— Уизли — осквернители крови! — подбежав к Алисии, со смехом крикнул ей в ухо Джеймс. — Вы дружите со слизеринкой, серьезно? — он обернулся к брату, скорчив презрительную гримасу и, не сбавляя темпа, вместе с Лиамом зашагал к выходу.
— Которая во многом лучше тебя, — крикнула ему вдогонку Роза и обернулась к Алисии. После слов Джеймса та как будто сжалась в размерах, и теперь стояла, неловко бегая глазами по сторонам.
— Не обращай на него внимания, — сказала Роза.
— Он глупый, — поддержал Альбус.
— В общем, я о том и говорила, — помолчав, продолжила Алисия. Но теперь она говорила тише. — Не стоит равнять всех под одно.
— Прости, — потупившись, сказала Роза. — Я просто подумала…
— Что я могу знать, где он, — продолжила Алисия.
Она жестом указала Энн подвинуться и втиснулась между учениками, сев на скамейку.
— Я не знаю, — сказала она, посмотрев на Альбуса. — Я еще вчера заметила, что вас двоих нет на ужине. Я-то решила, что вы сразу пошли спать.
— Я и пошел, — сказал Альбус.
— А сегодня увидела, что вас только двое, — продолжала Алисия. — Мои родители не общаются с Малфоями, — сказала она, виновато посмотрев на друзей. — Мне неоткуда узнать.
— Я думала, у вас такая семья, — не подумав, брякнула Роза, но Алисия пропустила ее слова мимо ушей.
Альбус перевел взгляд с Розы на Алисию, но не решился открыть рта.
— Вы что, совсем не общаетесь с другими чистокровными семьями? — спросила Энн, выручив Альбуса.
— Общаемся, конечно, — сказала Алисия. — Но не с Малфоями.
— Почему не с Малфоями? — насторожилась Роза.
— Мама говорит, от них могут быть неприятности, — сказала Алисия.
Альбусу показалось, что Роза хотела что-то спросить, но она придвинула к себе тарелку и плюхнула в нее овсянку так, что брызги разлетелись, испачкав всех вокруг.
— Ваш факультет через пару дней играет с Пуффендуем? — спросил Альбус Алисию, но сам не сводил глаз с Розы. Она сидела и молча ковыряла вилкой овсянку, так ни разу и не поднеся вилку ко рту.