— У меня ничего! — ответил тот.
— Карманы! — рявкнул Филч, алчно уставившись на его руки.
Тайлер, передернув плечами, извлек содержимое карманов. Всем содержимым оказалось только полученное минуту назад письмо.
— Вот! — Филч выхватил письмо из его рук.
— Не имеешь права! — крикнул Тайлер, потянув руку за письмом, но Филч резво отпрыгнул назад, Альбус удивился этой резвости от всегда сгорбленного и шаркающего ногами Филча.
— Это моя почта! — повторил Тайлер.
— Так-так… Посмотрим… — пробормотал Филч, разворачивая свиток. — Тоже заказываешь запрещенные штучки.
Но лицо Филча переменилось. Ликующая улыбка сползла с лица, и он затряс перед собой письмо, вертя его и так и этак. Альбус тоже не сводил взгляд с письма. Лист пергамента был чист.
— Здесь ничего нет, — удивленно сказал Филч.
Тайлер самодовольно поднял брови и шагнул к завхозу, протянув руку за письмом.
— Но-но! — сказал Филч, отдернув руку.
— Это мое!
— Здесь явно какая-то черная магия… — проговорил Филч. — Пусть сначала ваш декан ознакомится с этим предметом.
Он сунул письмо в карман и, напоследок подозрительно глянув на Альбуса, зашагал к выходу.
— А вас двоих, — сказал он, уходя, — деканы уведомят о наказании.
— Но Альбус ничего не сделал! — возмутился Коннор.
Филч остановился, обернулся, посмотрев сначала на Коннора, а после перевел злобный взгляд на Альбуса.
— А этого я не знаю, — с противной улыбкой сказал он. — Может вы вместе заказывали эту штуку, — он похлопал по карману и снова направился к выходу.
— Жалкий сквиб, — буркнул себе под нос Тайлер.
Филч молниеносно обернулся, метнув на него гневный взгляд:
— Что ты сказал?! — прорычал он.
Тайлер молчал.
Филч исчез за дверью, спустя какое-то время Тайлер пошел следом, даже не взглянув на мальчиков. Альбус и Коннор остались в совятне вдвоем. Коннор виновато изучал свои ступни, а Альбус в недоумении переводил взгляд с него на дверь.
— Прости, — тихо сказал Коннор, все еще смотря себе в ноги.
— За что? — удивился Альбус.
— Тебя накажут по моей вине, — он посмотрел на Альбуса, и тот увидел, как сложно ему это далось.
— Ну, ты же сказал ему, что я не при чем, — пожал плечами Альбус. — Ладно уж, не впервой. Главное, я свои письма отправить успел. А если не хотим схлопотать еще одно наказание, лучше поторопиться в замок.
Они вышли из совятни на скользкие ступеньки и начали медленно спускаться. На последних ступеньках Альбус все же поскользнулся, так что на покрытой снегом земле он оказался первым, пусть и спускался, подпрыгивая и ойкая. Коннор нагнал его, хохоча, и подал руку, помогая подняться.
— Так что там было? — спросил Альбус, когда они вошли в главные двери замка.
— Где? — спросил Коннор.
— Где-где, — передразнил Альбус, он знал, что Коннор понял, о чем он говорит. — В тех свертках, что забрал Филч. Там что, действительно было что-то запрещенное?
Коннор промолчал, его плечи поникли, и Альбус открыл от изумления рот.
— Там правда было что-то запрещенное!
— Не смотри так, — отмахнулся Коннор. — Ничего такого там не было. Только пара штуковин из «Вредилок». Экзамены через пару месяцев, а я совсем не готов! Я не представляю, как это все успеть! — воскликнул он, оправдываясь.
Альбус нахмурился:
— Решил сжульничать на экзамене? — удивленно спросил он.
— Нет, что ты! — возмутился Коннор, глянув на Альбуса так, что тому сделалось даже немного стыдно.
— Это не жульничество, — сказал он. — Ладно, не совсем жульничество… Это такая штука, чтобы не спать. Говорят, с ней можно не спать неделями. Я думал, что так мне хватит времени подготовиться.
Альбус тяжело вздохнул.
— Вот оно что… — протянул он. — «Отчаянный кутеж на основе кофеина». Ты что, не читал побочные эффекты? Как ты вообще его купил? Это товар с ограничениями по возрасту.
— Там было сказано, что я не буду хотеть спать, мне этого было достаточно, — буркнул Коннор.
— Да, только заниматься ты бы тоже не смог, — со знанием дела сказал Альбус. — Его и продают только взрослым не просто так, — Альбус вдруг рассмеялся, представляя, что бы было, если бы Коннор воспользовался этим зельем. Он вспомнил, как дядя Джордж хвастался его маме этим новым изобретением. Гуляки его расхватывали на раз, Джордж только и успевал создавать новые экземпляры. — Ты бы ходил по Хогвартсу, — задыхаясь от смеха, выдавил из себя Альбус, — вприпрыжку, — он остановился, переводя дух и хватаясь за живот. — Постоянно бы пританцовывал и без остановки повторял что-нибудь вроде «туц-туц», — Альбус задергал плечами, изображая танец.
— Это зелье для гуляк, зависающих в магловских клубах — отдышавшись, сказал Альбус.
Коннор потупился, но через минуту они уже поднимались по лестнице, смеясь на всю школу.
— А этот слизеринец, — заговорил Альбус, когда они остановились в коридоре перед высоким гобеленом, где их пути должны были разойтись, — он твой родственник?
— Нет, — хмуро ответил Коннор.
— Так почему тогда твои родители написали ему письмо?
— Я не знаю, — ответил Коннор.
— Пустое письмо, — сказал Альбус.
— Я не знаю, — повторил Коннор.
— Ну ладно, — сказал Альбус, пожав плечами, — все равно он его не получил.
Он помахал Коннору на прощание и пролез в потайной ход. Но, несмотря на то, что Альбусу начинал нравиться Коннор, он чувствовал: тот ему солгал.
========== Глава 17. МАЛФОИ ==========
Драко Малфой сидел в глубоком кресле, откинувшись на спинку. Сквозь легкие шторы полуденное солнце просачивалось в комнату, окрашивая все вокруг в нежный голубой цвет. В противоположном углу комнаты стояла небольшая кровать резного дерева, заправленная голубым покрывалом. Но он ее будто не видел. Драко ничего не видел вокруг себя. Время от времени ему казалось, что и его самого здесь нет.
Он закрыл глаза, но комната никуда не исчезла. Напротив, он увидел ее ярче, чем минуту назад. Теперь он по-настоящему был в ней.
Все в комнате осталось таким же… за исключением кровати. Теперь на ее месте оказалась крохотная колыбель.
Из колыбельки то и дело раздавался звонкий детский смех. Драко знал, что так веселит его сына: мобиль, подвешенный над его люлькой. Подарок троюродной тетки отца, преподнесенный их семье еще до того, как Скорпиус появился на свет. Драко помнил, с каким торжествующим лицом тетушка вручала ему коробку с бантом. И помнил, какого труда ему стоило перебороть свое отвращение, когда он снял крышку.
К звеньям мобиля были привязаны крошечные головы эльфов-домовиков. Игрушечные, и от этого, наверное, еще более уродливые. Он не знал, как успел трансфигурировать игрушку прежде, чем к ним подошла Астория, но был уверен, что, увидь МакГонагалл, с какой скоростью он превратил сморщенные головешки в метлы, паровозики и снитчи, она бы точно накинула ему очков.
Тетка с ним больше не заговаривала, покуда не распрощалась. Но весь вечер хмуро косилась на Драко и все бубнила себе под нос. Он расслышал только обрывки вроде «без отца совсем размяк» и «она дурно на него влияет». Она — Астория, это Драко знал. В ближних кругах уже давно шли разговоры о «причудах» его жены, он же с удивлением для себя обнаружил, что для него это не имеет ровным счетом никакого значения. Даже его мать не высказывала, казалось бы, ожидаемых недовольств. Только как-то раз посоветовала Драко держать свои семейные трудности за закрытой дверью.
И сегодня все то, о чем обычно Драко не думал, никак не шло у него из головы. Он не отрывал взгляд от вертящегося над колыбелью мобиля, но вместо детского смеха слышал только как хрустит пергамент, который мнут его длинные пальцы.
На первом этаже хлопнула дверь. В любой другой день он бы с облегчением вздохнул: он не слишком любил оставаться наедине с сыном. Он знал, что в глубине души любит Скорпиуса. Но это чувство засело очень глубоко в недрах его сознания, и Драко не знал, как вытянуть его наружу. Он понимал любовь Астории к их сыну — порой он узнавал в ней свою мать и ее чувства к нему. Но когда он пытался что-то повторять за женой, это каждый раз выглядело скомканно и даже нелепо. И оставалась только холодность. Астория знала, что эта холодность лишь снаружи. Во всяком случае, ему хотелось в это верить.